Сфинксам, сидящим на набережной у Академии художеств, не одна тысяча лет. Они знали времена расцвета и упадка Египта. Менялись царства, приходили  новые народы, изменилась сама египетская природа, а сфинксы стояли на своем месте, храня тайны мироздания. Они стояли до тех пор, пока не пришли французы и не увезли их из Египта на север. После долгих странствий и перипетий они нашли наконец свое место здесь, на берегах Невы, где к ним отнеслись с должным вниманием и уважением.

Петербург — удивительный город, в котором тайн и смыслов не меньше, чем в царстве фараонов. Мифы и легенды воплотились здесь в удивительном мире Потаенного Петербурга, где нашлось место и загадочным существам, вроде сфинксов и грифонов,  и таинственным духам, и простым человеческим душам, влюбившимся в этот  город.

Здесь сфинксы стали стражами на границе между реальным городом живых людей и Потаенным Петербургом, а также иными мирами многомерной вселенной.

Радамес и Абидос — главные стражи этих границ — в силу своего почтенного возраста и опыта. Здесь, на берегах Невы, появлялись и другие сфинксы, их создавали местные скульпторы и ставили у берегов рек. Этим молодым и неопытным сфинксам Радамес и Абидос передали свои знания, научив стоять на заставах между Потаенным и реальным Петербургом и управлять переходом между этими мирами. Но знания о выходе в другие миры древние сфинксы хранили при себе.

Благодаря этим знаниям Радамес и Абидос помогли однажды духу Петра Первого, воплощенному в Медном всаднике,  заключить в темницу Демона Петербурга и подвластных ему духов. Темницу эту — Темный Петербург — дух Петра создал очень давно с помощью магии и алхимии, отправив  туда богиню Вамматар, но потом потерял манускрипт, в котором описывался магический способ этого перемещения. И тогда Петра выручили сфинксы.

Искусством перемещения между мирами обладают и грифоны из знаменитой башни у Аптеки Пеля. Башня грифонов — это одна из осей вселенной, откуда можно попасть в разные миры. Сфинксы дружат с грифонами и часто общаются с ними на темы, которые не в состоянии постичь обычный человеческий мозг.

И сфинксы, и грифоны входят в Львиное братство.

Львиное братство

Петербург — город львов. Трудно подсчитать общее количество этих крупных кошачьих, застывших в камне и в гипсе. В Потаенном мире эти животные обладают истинно петербургской душой, гордой, но великодушной. Таковы львы с Львиного мостика, раз в год исполняющие желания тех, кто обращается к ним в полночь 22 июня.

Львы Петербурга образовали свое братство, в котором приняли клятву охранять порядок и покой в любимом городе.

К Львиному братству присоединились и все химеры, имеющие в себе львиную сущность: сфинксы, грифоны и даже экзотические Ши-Цза. Они также дали львиную клятву.

Петербург также и город кошек. И хотя кошек любят все, а львы — их дальние родственники, Львиное братство не воспринимает их всерьез. Кошки для львов слишком малы, чтобы относиться к ним на равных.

К сфинксам часто приходят люди, чтобы постичь тайны миров, но Радамес и Абидос скорее лишат их разума, чем откроют перед ними портал или дадут ответы на сложные вопросы бытия.

Недавно к Радамесу явилась сама Большая Нева. Она просила о помощи: ей нужно было зачем-то переместить какого-то человека в Потаенный мир, Но Радамес даже ей отказал.

Каждый год дух Петра устраивает для всех обитателей Потаённого Петербурга грандиозный праздник на воде. Сфинксам на этом празднике назначена важная роль — величественно наблюдать за действом. 

Феерия белой ночи

Феерия белой ночи устраивается каждый год на пике лета, в самую короткую ночь, в лучших традициях празднеств петровской эпохи — с музыкой, салютом из петропавловской пушки и фейерверками. На это восхитительное и торжественное действо приглашаются все обитатели Потаенного Петербурга, но все же главные его участники — все реки, речушки и каналы Северной столицы. Санкт-Петербург — порт у выхода в море, однако традиционно это не столько морской, сколько речной город.

Нева — главное действующее лицо праздника. Она подлинная хозяйка этих мест, наделенная характером и душой. В Потаенном Петербурге все духи, образы, существа и сущности могут иметь человеческое тело, потому и Нева предстает в облике величественной молодой красавицы в костюме петровских времен. Но и ее родственники: рукава, притоки, каналы и канавки — также блистают на праздники. Самые озорные из них участвуют в грандиозных гонках на гиппокампах — полуконях-полурыбах. Соревнования эти устраиваются между стрелкой Васильевского острова, Петроградской стороной и левым берегом, и целые толпы собираются на набережных, чтобы узнать победителя.

Праздник начинается обычно в полночь, когда Медный всадник сходит со своего коня, спускается с Гром-камня и поднимается на борт своего любимого Ботика, который ему подгоняют из Петропавловской крепости. Все это время гремят фейерверки, а с набережной долетают радостные крики: “Виват!”

Праздник на воде длится до утренней зари, то есть до половины четвертого утра, но и после восхода веселье не прекращается.

Наступило 21 июня, приближался праздник. Незадолго до его начала, на закате Радамес узрел в реальном мире молодого человека с принадлежностями художника, который был настолько дерзок, что осмелился писать его портрет, глядя в глаза. Неужели он не знает, что за это сфинксы способны отнять разум?

Но Радамес по случаю праздника решил пощадить юношу. Тем более, что его стало беспокоить отсутствие его брата Абидоса. Наконец он появился.

— Ты где был? — спросил Абидоса Радамес перед самым началом праздника.

— Давал поручение. Большая Нева сказала мне, будто на Сенной площади темные силы собираются буянить. Попросил наших девушек с Воскресенской набережной посмотреть. 

— Наших девушек? Полумертвых? Я бы не стал им доверять.

И вот ровно в полночь грянул праздник. Зазвучали фанфары, а над речной гладью вспыхнули огни фейерверков. 

Все главные действующие лица были на месте. Медный всадник сошел с Гром-камня и приблизился к гранитной набережной, где его ожидала величественная Нева. Золотой Ангел кружил в небе над Сенатской площадью, иногда облетая купол Исаакия. Реки, каналы, протоки и канавки верхом на своих гиппокампах собирались возле берега Васильевского острова, а мимо них проплывали изящные парусники. Чуть дальше на Университетской набережной на страже торжественно стояли древние сфинксы,  По набережным и окрестным улицам гуляли в праздничных нарядах обитатели Потаенного Петербурга. Все ждали появления петровского Ботика. На всякий случай братья-сфинксы распорядились закрыть Благовещенский и Дворцовый мосты, чтобы их лишний раз не беспокоили с левого берега.

Однако на сердце Радамеса было тревожно, Что-то было не так. Сфинкс обернулся в сторону Академии художеств и заметил того самого юношу с мольбертом, который уходил вглубь острова. Радамес проверил свою Заставу на Университетской набережной. Она была на замке. Как же пал в Потаенный мир этот юный художник? Вероятно, где-то в иных местах города ослабли замки и приоткрылись границы. Надо было проверить, но Радамес не мог покинуть церемонию.

Шло время, а Радамес все мучился своими подозрениями. Вдруг он увидел Ризому, сфинкса с Каменного острова. 

— Ризома, — у меня к тебе поручение, — начальственным тоном произнес  Радамес. — Проверь, пожалуйста, Заставы. Не случилось ли что-нибудь в других частях города. Особенно проверь Сенную, пожалуйста.

Радамес кинул взгляд на брата и с удивлением обнаружил, что он ласкает какую-то серебристо-белую кошку и что-то ей рассказывает. Радамес прислушался.

— У них все на кодах и паролях. Пишут на стене возле башни и попадают. Знаю, что первые цифры Потаенного Петербурга — день основания Санкт-Петербурга. А последние цифры — дата рождения…

— Ты бы помолчал Абидос! — прервал сфинкса Радамес. — Не стоит коды раскрывать кому попало, тем более кошкам. 

Кошка зашипела и сбежала, а Радамес пригрозил брату пальцем.

Император уже взошел на борт своего Ботика и двинулся к Стрелке Васильевского острова, к самому широкому речному разливу.

Ангел заметил, как от Сенатской площади против течения Невы умчался чей-то быстрый гиппокамп, унося на себе одну из рек. На миг ему показалось, что это Нева, но обернувшись, он увидел Неву на Ботике рядом с Петром.

И тут началось нечто невообразимое. Внезапно поднялись гигантские волны, хотя никакого ветра не было. Парусники на Неве накренились, как на картине у Айвазовского, а гиппокампы со всадниками в страхе разбежались в разные стороны. А в центре водоворота оказался Ботик Петра. Петр вцепился в мачту и, несмотря ни на что держался на ногах. 

Сфинксы заметались по набережной. Внезапно начавшийся шторм с гигантскими волнами без ветра мог быть результатом или действия некого волшебства, или проникновения из других миров. Неужели предупреждение большой Невы имело под собой почву?

Когда же волны улеглись, сфинксы увидели пролетающего над их головами Дигестия. В лапах он нес к башне какую-то женщину.

Прошло около сорока минут, и братья-сфинксы увидели в небе три силуэта летящих грифонов. Алудель, Ребис и Дигестий спешили именно к ним.

— Помогите! Срочно закройте все границы! Нельзя упустить вора. У нас украли манускрипты Пеля.

Радамес первый осознал масштаб беды. Формулы алхимика в руках злодеев способны перевернуть все мироздание. Он создал мощное закрывающее заклинание и произнес его. Однако за секунду до того, как оно сработало Радамесу показалось, Потаенный мир закрылся сам собой.