Родион Раскольников не был реальным человеком. Это был всего лишь литературный персонаж, но для Потаенного мира это не имеет значения. Если герой, созданный великим мастером, живет не только в книге, но и в умах миллионов людей, если его имя стало почти нарицательным, то он непременно становится живой сущностью в некоторый пластах реальности. А сущность Родиона была тяжелой и мрачной.

Раскольников жил в Потаенном Петербурге в доме на углу Гражданской улицы и Столярного переулка в маленькой каморке, более напоминавшей шкаф или гроб.

Это был особый район Петербурга, где властвовал его Демон.

Тень блистательного Петербурга

Мрачный и хмурый северный город. Петербург Достоевского. Город греха и порока. Грязь и вонь неухоженных дворов, обветшалых подворотен и парадных. Бесконечный дождь и пронизывающий ветер. Отчаяние, беспросветность и тоска. Увы, многие помнят такой Петербург — город, который не раз переживал тяжелые эпохи.

В этом городе всегда стояли серые сумерки, а правил им мрачный Демон, собиравший вокруг себя все самое отвратительное и низменное, что он сумел найти на гнилых болотах. Убийцы, злодеи, мошенники, воры, беспринципные дельцы и опустившиеся люди. Их всех тянуло в один район, сосредоточенный вокруг Сенной площади.  Здесь в давние времена располагались воровские притоны, кабаки, публичные дома, здесь собирались шайки профессиональных попрошаек.

Здесь всегда шла торговля, весьма бойко, по низким ценам. Кто даже сейчас не знает дешевый  Сенной рынок и Апраксин двор, этот заповедник “лихих 90-х”. Товар здесь не всегда был должного качества, а за торговыми рядами зачастую собирались проходимцы всех мастей. 

Порочный гений места долго мешал Сенной площади обрести приличный вид, сколько бы ни старались архитекторы. Успенский собор был разрушен в советское время, а все что здесь строилось и возводилось потом, либо рушилось, либо поражало своей нелепостью. 

Кварталы рядом с Сенной, за Кокушкиным мостом, с Казначейской, Гражданской улицами и Столярным переулком, часто называют Бермудским треугольником. Здесь можно потерять и душу, и разум. По странному стечению обстоятельств, именно в этом “треугольнике”, в окрестностях в прошлом часто селились писатели. Глеб Успенский здесь сошел с ума, а Достоевский и Гоголь спаслись от безумия, отпустив в мир больные души своих героев. И с тех пор призраками бродят по этим улицами и Нос майора Ковалева, и Родион Раскольников с топором. Не потому ли именно там несколько лет назад безумный доцент, возомнивший себя Наполеоном, расчленил и выкинул в Мойку свою юную любовницу?

Стоит ли удивляться, если в этом районе, рядом с Сенной, на Гороховой улице стоит знаменитый дом Ротондой, где, по легенде, находится спуск в ад. А чуть далее, на другой стороне Фонтанки жил сам Григорий Распутин. Бывал ли он в доме с Ротондой? Спускался ли он в преисподнюю по круговой лестнице? Кто знает…

Непарадный Петербург, Петербург Достоевского… так назван этот район в путеводителях. Но скажем прямо, это вотчина Демона Петербурга, темная сторона блистательной Северной столицы. Это тень, которую отбрасывают величественные парадные кварталы и великолепный Невский проспект, освещенные с Заячьего острова сиянием Ангела, хранителя Великого города. 

Жизнь Раскольникова и без того была невыносима, так как странная реальность Потаенного Петербурга вновь и вновь его возвращала к тому дню, когда он зарубил топором старуху-процентщицу и ее сестру Лизавету. Такова судьба литературного персонажа. Он таков, каким его создал автор. Но оказалось, что все может быть еще хуже. Однажда, проходя по Университетской набережной Васильевского острова Родион провалился в Темный Петербург. 

Среди множества тонких миров, существующих вне нашей реальности, есть один темный, замкнутый, гнетущий. Это мир-темница для злых духов и проклятых душ. 

Темный Петербург — это тот же ад, но без жарких котлов и дьявольского пламени. Унылый и промозглый питерский ад бесконечной слякоти и сумерек. Здесь тоже есть жилые здания, особняки и дворцы, но все они настолько мрачны, грязны и тусклы, что невозможно не впасть в уныние. На улицах, в парадных и подворотнях здесь всегда темно и страшно. 

Каморка, где здесь жил Родион по-прежнему напоминала не то шкаф, не то гроб, а две убиенные им женщины вновь и вновь попадали под его топор.

Темный Петербург был далеко не пуст, здесь обитали и другие проклятые души, мрачные духи и даже языческие сущности и божества. Здесь еще с петровских времен были заключены и финская повелительница загробного мира Вамматар,  и славянская Кикимора, замеченная некогда в Троицком соборе. А незадолго до Раскольникова в Темный Петербург был перемещен и Демон из Ротонды. 

Не Демону, посланнику ада сидеть в запертом мире. Поэтому он искал способ выбраться назад в Потаенный мир. И нашел его, объединившись с чухонской богинькой. Удивительно, но в плане побега нашлось место и для Раскольникова. Ему предстояло совершить убийство и свежей кровью жертвы напоить городскую легенду — зловещий камень Атакан, что лежит под Литейным мостом.

Рано утром 21 июня Распутин вместе с Демоном, Раскольниковым, Северной королевой и Кикиморой вышли из заточения через врата, открытые сфинксами. Они разбились на две группы, в соответствии с планом. Распутин, Демон и Раскольников отправились в реальный Петербург. Поскольку именно Демону близок и дорог “звон злата”, финансовыми вопросами обитания среди людей занялся именно он. Его адская способность делать деньги из воздуха позволила компаньонам не нуждаться в средствах. (А чтоб излишняя денежная масса неегативно не сказалась на курсе рубля, он специально вмешался в работу ММВБ и опустил курсы всех других мировых валют).

Раскольников уже несколько часов ходил по набережной Невы между Летним и Таврическим садом — от Фонтанки до Потемкинской улицы и обратно. На нем была старая куртка, под которой он прятал топор. Он искал жертву, но вокруг было столько людей. Все они прогуливались вдоль набережной Невы, наслаждаясь видами летнего Петербурга. Раскольников понимал, что жертву ему придется как-то, под каким-то предлогом заманить на Литейный мост, поставить над Атаканом, а там уже и пустить в дело топор. А как это сделать? Там над камнем нависает площадка, под которой находятся служебные помещения и механизм поднятия моста. Можно привести туда жертву и сказать: “Посмотрите, пожалуйста, вниз. Именно там скрипят колеса гигантского подъемного механизма”. И  пока жертва с любопытством пытается что-то рассмотреть, замахнуться топором и… Стекающая по опоре моста кровь как раз попадет на жертвенный камень.

Все это Раскольников мысленно представлял себе, пытаясь выбрать среди прохожих самую податливую и безвольную жертву. Несомненно девушку, ведь с мужчиной вечно голодный студент мог бы и не справиться.

Солнце уже опустилось за горизонт, но в июньском Петербурге это ничего не значило. Погода была ясной, а летние сумерки даже светлее, чем иной пасмурный день.

Демон и Распутин ждали его в его комнате на углу Столярного переулка и Гражданской улицы, а он не успевал. Но результат был важнее, чем назначенная встреча. 

Наконец Раскольников заметил на Воскресенской набережной, в створе проспекта Чернышевского, возле памятника Кораблю “Полтава” одинокую и очень грустную девушку. Она сидела на ступеньках спуска  и смотрела куда-то в воду.

Раскольников подошел к ней и спросил: 

— Давно здесь сидите?

Девушка посмотрела на него большими и печальными глазами, что-то хотела ответить, но передумала. Затем она резко встала и произнесла:

— Простите, молодой человек, у меня нет сейчас настроения с вами общаться. 

— Но почему же?

Девушка развернулась и быстро пошла вдоль набережной в сторону Литейного моста.

— Постойте! — крикнул Родион. Девушка прибавила шаг.

Раскольников подумал, что не стоит сейчас ее останавливать, если она сама сейчас движется к месту жертвоприношения, и отстал на пару десятков шагов.

Далее набережная разделялась, одна ее часть уходила под мост, а другая — наверх, туда, куда Родиону и было нужно. К сожалению, девушка побежала низом, мимо пристани, где стоял небольшой теплоход. Раскольников последовал за ней.

— Эй, помогите, меня преследуют, — крикнула девушка стоящим на палубе речникам, и один из них, перескочив через борт, кинулся к Родиону. Раскольников развернулся и побежал. Бегал он плохо, физически развитый речник его явно догонял, но Раскольникову надо было дотянуть до развилки набережной. Если повезет, речника можно было уже загнать на мост и прикончить прямо над жертвенным камнем.

Раскольников резко остановился и занес над парнем топор. 

И вдруг случилось нечто невероятное. Над перекрестком с Литейным проспектом в небо взмыл грифон и устремился к Родиону. Раскольников рубанул топором, но парень увернулся от удара. А в следующий миг сильные лапы грифона подхватили Родиона и понесли через Неву в Петропавловскую крепость.

— Вот  этот тип размахивал топором на Воскресенской набережной, — сообщил грифон императору. — Я подумал что ему будет лучше отдохнуть у вас в камере. 

Пётр поблагодарил грифона и дал приказ своим  гвардейцам, стоявшим на посту, отправить арестанта камеру. 

Топор у Родиона грифон отнял еще на набережной, а теперь передал в руки какому-то зайцу.

— Ты кто такой? — спросил Пётр молодого человека. — Как твоя фамилия? 

— Раскольников, Родион Раскольников.

 В камере было темно и очень сыро, даже удивительно как сыро. В углу даже разлилась небольшая лужа. Раскольников осмотрелся, замки были очень хорошие, и выбраться самостоятельно не представлялось никакой возможности. Одна надежда была на демона, но вспомнит ли он о бедном студенте? Демоны обычно лишены милосердия. Раскольников сел на очень мокрую койку, уже думая о том, что в таких условиях его непременно ждёт чахотка.

 Однако долго сидеть Раскольников не пришлось. Прошло не более 10 минут, когда он услышал над головой журчание воды. Сквозь верхнее окошко с решеткой стала поступать вода, сначала тонкой струйкой, потом широким потоком. Раскольников сразу догадался, откуда в углу камеры взялась лужа. Вода всё прибывала, и арестанту пришлось забраться на койку, а затем подтянуться к решётке и крепко вцепиться в неё руками. Когда голова Родиона оказалась на уровне окна, он увидел лицо заглядывавшей в камеру Карповки. 

— Спокойно парень, Это уже проверено, это сработает, — сказала речка. — Только держись крепче.

Затем она какой-то палкой выломала решётку и вытянула Родионана на волю. Они плыли, а Родион держался за какое-то бревно, которое речка не выпускала из своих рук. Потом вода схлынула, а мокрый Раскольников оказался на берегу возле Троицкого моста.

Здесь ему предстояло прежде всего высохнуть. Сняв и выжав одежду, Родион снова облачился. Дрожа от холода, он пристроился под каким-то деревом в сквере на площади, пока не увидел Демона

— Я не смог, мне помешали, мрачно признался Раскольников. 

Демон только усмехнулся сквозь зубы: 

— Что ж, похоже это не наша ночь. 

И тут они увидели пикирующего с небес Ангела. Казалось, что схватка двух антагонистов неизбежна. Однако Ангел вдруг прервал свой полёт, поскольку услышал земли крик пробегающего зайца Арсения. Тут почему-то звал Ангела в крепость. 

Демон и Раскольников решили уйти подальше от крепости и двинулись в сторону реки. И здесь им путь преградили два китайских мифических существа — лев и львица. 

— Кто вы такие? — произнёс лев. —  Я чувствую нечистый дух.

— Погоди, дорогой, сказала львица. Не торопись в оценках. Будь помягче. 

В ответ лев зарычал.

Демон и Раскольников использовались паузой и скрылись.