В далёком краю, где небеса соприкасаются с землёй, на острове Буяне посреди моря-океана обитают дивные райские птицы. И три самые славные из них — Сирин, Алконост и Гамаюн. Они не просто птицы, а мудрые вестницы, чьи песни обладают волшебной силой. Каждая из этих птиц имеет своих юных учениц, жадно впитывающих их знания и искусство. Птицы живут в просторных гнёздах, вознесённых на самые высокие деревья. Среди этих деревьев есть одно, особенно величественное, где живёт четвертая вещая птица — матушка Стратим со своими ученицами. Это дерево стоит в центре райских кущ, и его ветви тянутся к самому небу.

Сирин, Алконост и Гамаюн живут в отдалении друг от друга, чтобы их пение не смешивалось и не мешало друг другу. Но даже несмотря на это, между птицами часто вспыхивают споры. Каждая из них считает, что её песни лучшие, и готова доказывать это до потери голоса. Ученицы их не отстают, тоже спорят со своими сверстницами, и порой во время их споров перья летят во все стороны.

Этот спор бесконечен, потому что одним нравятся весёлые песни, другим — грустные, третьим — мудрые и пророческие. Только матушка Стратим поёт по старинке, и многим кажется, что её песни скучны. Но всем известно, что это вечная классика. Она обладает особым очарованием.

У каждой из птиц есть свои поклонники среди китоврасов — любителей музыки и звонких голосов. Их часто можно увидеть у птичьих гнёзд, и они не могут оторвать глаз от милых улыбок юных пташек. Но что больше прельщает крылатых конелюдей — чарующие мелодии или улыбки — остаётся загадкой.

Так продолжается день за днём, год за годом, и спор между птицами не утихает. Но в этом споре есть что-то волшебное, что делает его частью великого замысла судьбы.

В глубине райских садов, где свет луны играет на ветвях древних деревьев, живёт птица по имени Сирин. Её песни подобны нежным мелодиям, проникающим в самые глубины души. Но в этих песнях нет радости и веселья — они полны грусти и печали. Сирин сочиняет о несчастной любви и погибели, и каждый раз её истории похожи друг на друга, как две капли воды.

Как-то раз на острове Буяне случился большой переполох. Причиной его стало предсказание о погоде, которое ежедневно дает птица Гамаюн. По вечерам с ветки своего дерева пропевает его Ведуна, лучшая ученица вещей птицы.

Вот и в этот вечер, как обычно, обитатели райских рощ и садов собрались у дерева, чтобы послушать предсказание о погоде. Ведуна вылетела из своего гнезда, развернула свиток и запела: «На остров Буян надвигается мощный шторм. Он поднимет гигантские волны, сломает деревья и снесёт гнёзда с ветвей».

Птицы и вилы забеспокоились, умчались спасать свои жилища. Наутро предсказание не сбылось, но среди обитателей острова пошел ропот. Почему страшное предсказание Гамаюн не сбылось? Неужели вещая птица лишилась своего дара?

На следующее утро позвала птица Сирин Невьяду и попросила слетать на Китоврасову гору, чтобы сообщить дружине стражей, что открылся у нее вещий дар, а потому сегодня пополудни пропоет она важное пророчество. Невьяда выполнила поручение своей наставницы и сообщила эту новость самому воеводе Светозару.

Новая трагическая песнь Сирин и правда вышла прекрасной, от нее сжималось сердце и слезы текли ручьем. Беда только в том, что никто на ее выступление не услышал, кроме учениц и воеводы Светозара. А причина была в том, что в то же самое утро птица Алконост объявила, что сегодня же она исполнит свои самые лучшие и чудесные песни, от которых будут радоваться душа и сердце, а значит, и в мире всё изменится к лучшему. А всем, кто придёт на концерт, Алконост подарит по золотому яйцу, которое она сама снесла. И публика потянулась к ней. Правда, пока пела Алконост, кто-то золотые яйца у нее украл. И поделом ей!

Через два дня после этих событий на острове стали происходить странные события. Неожиданно со стороны моря-океана стал доноситься шум и грохот. Птицы пытали выяснить, что там случилось, но путь им преградил дозор китоврасов. К берегу дружинники не пускали, а на все вопросы отвечали коротко: «Мы ничего не знаем».

Шум и грохот с берега продолжались не один день, то с одной стороны острова, то с другой. А там где накануне гремело, находили птицы изуродованный берег и нагромождение скал и камней. Вдоль кромки воды тянулась сплошная каменная стена. Кто-то большой и сильный строил вокруг всего острова каменный вал, и кто это был, знал лишь воевода Светозар, но он молчал.

Однажды обратились к молодым пташкам вилы с просьбой помочь. Лесные девы решили заманить дозор китоврасов в свои сети, чтобы узнать, кто ворочает камни на берегу. Но эти сети были необычными. Они были сплетены не из веревок, ведь нет таких пут, которые могли бы сдержать китоврасов — полулюдей-полуконей. Их пленить должны были женское очарование и немного волшебства.

В кронах деревьев вилы развесили свои заклинания, окутав их нежностью и любовью. Если китоврасы прилетят сюда, то запутаются в сплетении ветвей и не захотят покидать их, попав в плен сладостных грёз.

Вилы посвятили в свой план не всех, а только учениц Сирин и Алконост. Распределили они и обязанности. Вилы, укрывшись в ветвях, внимательно следят за тем, насколько прочны колдовские сети. Три птицы, среди которых была и Невьяда, должны привлечь внимание китоврасов к заколдованной поляне. А остальные три птицы отправятся к берегу, чтобы выяснить, кто перетаскивает камни.

В один из дней также Невьяда встретила Ведуну, ученицу Гамаюн. Та пыталась в очередной раз пробраться к берегу, но снова наткнулась на дозор китоврасов.

— Что же ты не спросишь у своей наставницы? — съязвила Невьяда. — Она же птица вещая.

— Гамаюн уже несколько дней нет. Не у кого спросить, — как ни в чем не бывало ответила Ведуна. — Только кажется мне, что есть еще кто-то у нас на Буяне с вещим даром...

— Конечно, — с запалом ответила Невьяда. — Нашей Сирин открылся вещий дар. А ты не знала? Она даже напророчествовала конец света.

Ведуна охнула, потом задумалась и улетела.

Ньяда вернулась в свое гнездышко. Через некоторое время позвала ее Сирин вместе с Горивой и Тихомирой. Рассказала наставница, что у дерева птицы Гамаюн заснули крепким сном три китовраса — Звездомир, Милостан и Ладомир, попросила разузнать, что случилось.

Полетели Горива, Невьяла и Тихомира и увидели, что и правда стоят три китовраса на четырех конских ногах, а руки их безвольно вниз свисают, голова же у каждого откинута на сложенные на спиной крылья. Вокруг них летает птица Гамаюн и ее ученицы и разбудить пытаются, но ничего у них не получается.

Долго кружила Невьяла вокруг поляны, стараясь не подлетать близко к дереву, чтобы не быть замеченной. Наконец она увидела, как к спяшим китоврасам стремительно подлетел воевода, после чего потребовал, чтобы все птицы улетели подальше от дерева. Невьяда не стала ждать, чем всё кончится, и вернулась в своё гнездо. А поскольку Сирин куда-то улетела, то Невьяда легла спать, полагая, что ее подруги всё расскажут наставнице, когда она вернется.

Наутро вилы и птицы, условившись заранее, собрались в роще в условленном месте и стали ждать дозор китоврасов. Лельга сообщила, что сторожить берег будут не Добраник, Сварын и Ночегор, как считали ранее, а Беловит, Величар и Радостан.

Путь китоврасов к берегу, у которого накануне шумело и гремело, лежал через райский сад, и именно там Горива вместе с Невьядой устроили засаду. Лельга тоже должна была с ними быть, но она куда-то подевалась.

И вот вылетел навстречу пташкам китоврасов отряд. Защебетали Горива и Невьяда и полетели в сторону рощи, маня дружинников за собой. Привили пташки своих пленников на заколдованную поляну и погрузили их в сладкую негу. И вдруг увидели они, что в ветвях невысокого, молодого дерева отдыхает, лежа на серебристом облачке, темноволосый незнакомец. Не иначе как бог. Он тоже был в плену сладостных грёз и сквозь полусон повторял одно имя — Лада.

А потом на заколдованную поляну попали еще два китовраса — Добраник и Ночегор.  Молодые пташки и вилы обхаживали своих пленников, а те отвечали им милыми словами и ласковыми взглядами. Не было только Лельги.

Птицы и вилы сами незаметили, как перессорились между собой из-за таких милых и приветливых китоврасов, которые оказывали всем знаки внимания. Вроде бы эта заколдованная поляна должна была всем дарить радость и любовь, но, видно, так уж устроены женские сердца, что ласковые речи, обращенные к подругам, режут слух, словно острый нож.

Стихли споры лишь тогда, когда Милуния и Тихомира оставили поляну и полетели к берегу, откуда доносился грохот.

Внезапно дерево, на котором дремал темноволосый бог, наклонилось и рухнуло в образовавшуюся под ним яму.

Лесные девы засуетились, молодые птицы взлетели, но китоврасы почему-то не скинули с себя сладостное наваждение. И хотя они теперь смогли выйти за пределы поляны, в глазах их по-прежнему читались легкость и страсть к наслаждениям.

Провалившееся под землю дерево нарушило колдовскую сеть, но не сняло ее полностью. Нити женских чар запутались в ветвях, и снять их было очень сложно. 

 Прилетевший воевода Величар пытался растормошить своих дружинников. Особенно сильно он чего-то добивался от Величара, кричал на него, убеждая, что от него зависит судьба мира и всего живого на земле, но тот не слушал своего начальника. Он только с нежностью и лаской смотрел в сторону подлетевшей птицы Алконост.

Следующее утро так и не настало. Не выкатилось солнце из-за горизонта, и остров Буян так и стоял погруженный в ночную тьму. Только луна, уже миновавшее свое полнолуние, освещала остров.

И тогда в райский сад прилетел Светозар, созывая всех птиц на Китоврасову гору, куда утром сошли с неба боги во главе с великим Сварогом. Принял решение верховный бог открыть Голубиную книгу и раскрыть тайны Вселенной людям. Потому повелел он китоврасам принести книгу на широкий луг между рощей и берегом, где обычно проходили большие собрания обитателей острова.

Птицы слетелись на Китоврасову гору, на вершине которой восседал в своем троне Сварог, и принялись услаждать божественный слух своим пением. Вскоре и Голубиная книга была принесена с Белого камня, а трон Сварога установлен на вершине скалы, откуда можно было обозревать всю округу. И сказал тогда грозно верховный бог:

— Я принял решение снять эту последнюю печать, но все равно хочу знать, кто шесть из семи печатей сорвал.

И вдруг над лугом раздался свист и поднялся резкий ветер. Это Стрибог несколько раз по кругу облетел всех собравшихся на церемонию. В своих объятьях он держал Ладу.

— Что вы стоите?! Помогите же! Я не могу его удержать! — закричала  богиня.

В тот же миг Велес поднялся в воздух на своем облаке, Семаргл, громко лая, раскинул крылья и последовал за ними, а уж потом взлетели и китоврасы. Стрибог же тем временем умчался куда-то на запад, в море, прочь от острова. На лугу остались только птицы и Сварог, который с гневом наблюдал за происходящим со скалы.

Внезапно на луг вышел огромный ящер в сопровождении вилы Вересветы. Эту лесную деву уже давно никто не встречал в роще.

Вила нежно коснулась шеи ящера, и в тот же миг принялись птицы громко щебетать, словно лес ожил и заговорил. И тут с небес, словно молния, спустился крылатый змей. Его глаза горели огнем, а чешуя блестела, как золото.

— Отпусти ее! — прорычал он, бросаясь на ящера.

И началась смертельная схватка. Тела ящера и дракона, мощные и гибкие, извивались, как змеи, а когти и зубы сверкали, как молнии. Камни разлетались во все стороны, искры летели, как звезды, а воздух дрожал от напряжения. Птицы, испуганные и взволнованные, разлетелись в разные стороны.

Невьяда устремилась в райский сад, но, не долетев до своего уютного гнезда, она вдруг увидела, как остров озарился светом, и всё вокруг загрохотало, словно пробудился древний великан. Она металась от дерева к дереву, её сердце колотилось от страха и тревоги. В полёте она задела крылом ветку, и та треснула, а крыло пронзила острая боль. Невьяда крикнула и упала в густые кусты.

А потом весь остров сотрясся, словно от мощного удара, зашумела листва, закачались деревья, и пташка от испуга вжалась в землю.

Вдруг из тени появился Лель. Услышав печальный стон юной пташки, он поспешил на помощь. Его руки были мягкими и теплыми. Лель аккуратно вправил вывихнутое крыло Невьяды, словно это была самая хрупкая вещь на свете. Он шептал древние заклинания, и боль Невьяды начала утихать, словно туман рассеивался под лучами утреннего солнца.

Но вдруг в ближайших кустах раздался громкий вздох, за ним последовал шорох и трепет крыльев. Лель, словно почувствовав опасность, убежал. Невьяда осталась одна, её сердце всё ещё колотилось, а в глазах отражался страх перед неведомым.

Еще два удара, один мощнее другого сотрясли землю. Но был между ними и слабый толчок, не столь заметный.

Не сразу Невьяда пришла в себя. Когда же все утихло, добралась она наконец по земле, лапками до своего дерева. Гнезда же на нем сильно накренились.