В ночь с 22 на 23 мая в Североснежинске случилось странное происшествие, положившее начало  череде удивительных событий и необъяснимых природных явлений.

Стояла прохладная майская белая ночь. Небосклон с северной стороны отливал холодным синим, а ближе к горизонту алым цветом. Покрытые лесом высокие холмы, окружавшие город, превратились в темные силуэты. Юные горожане, вышедшие на пятнично-субботнюю ночную прогулку, романтично любовались скромной красотой северной весны. А загулявшие посетители кабаков, слегка покачиваясь, возвращались к себе домой.

Неожиданно в воздухе что-то дрогнуло и загудело. Неладное почувствовали даже захмелевшие нефтяники. Импульс тревоги пробежал по нервам. В западной части небосклона силуэт гор завибрировал так, будто он был отражением в воде. Затем в небе появилось зеленоватое сияние. К сиянию в этих широтах все давно привыкли, но этот свет был каким-то непривычным, особенным. Казалось, что светятся не далекие слои стратосферы, а ближайшие к городу таежные перевалы.

Не прошло и получаса, как сияние угасло. Реальность снова приобрела привычные очертания. Протрезвевшие нефтяники уже почти перестали демонстрировать совершенное знание ненормативной лексики, которая в данном случае служила для выражения крайней степени изумления. И тут явление повторилось, но уже с восточной стороны небосклона.

Среди гуляющей публики был и Гена Васюткин, известный в городе репортер, автор-сочинитель всех местных медиа— и интернет-сенсаций. Ему удалось наснять на мобильный телефон загадочное явление и тут же выложить в сеть. В результате «североснежинская рябь» (именно так окрестил журналист это загадочное явление) стала предметом горячего обсуждения в интернете. Те, кто верил в подлинность записи, выдвигали самые разные версии: от вторжения инопланетян до испытания нового оружие. Другие же считали ролик фальшивкой, изготовленной с использованием спецэффектов. Так или иначе, но после этого случая Североснежинск стал необычайно популярным, и в него тут же потянулись самые разнообразные личности: от профессиональных уфологов и экстрасенсов до обычных раздолбаев-туристов.

Ровно через неделю, в субботу 30 мая геологи с самого утра отмечали прошедший в четверг день пограничника. Почему, собственно, этот праздник был так близок им, точно сказать никто не мог. То ли фуражки у пограничников зеленые, как тайга, то ли воинское братство по духу близко братству романтиков-геологов. Не суть. Главное, был повод выпить.

Несмотря на выходной день, бурильная геолого-разведывательная установка продолжала работать. Попеременно к ней подходил кто-то из бригады и следил за ее исправностью. При этом алкоголь вовсе ни кому не мешал. Только начальник бригады — Максим Михайлович со вчерашнего дня мучился головой и пребывал в отвратительном настроении.

— Не могу больше, — жаловался начальник. — Надоела мне эта полевая жизнь. Вся радость только выпить с вами. Ни помыться как следует, ни время культурно провести. Одичал я тут. Пишу рапорт и увольняюсь.

— Это потому, что ты, Михалыч, не геолог, — заключил Григорий. — Не понимаешь ты всей прелести нашей профессии. Ну какого черта ты сюда в начальники подался? Бабки что ли хорошие пообещали?

— Бабки… Конечно, бабки. А ради чего еще люди работают? Не ради романтики же этой вашей…

— А почему не ради романтики?! — возмутился Никита.

— Это потому, что ты, Михалыч, не геолог, — снова повторил Григорий.

— А я вот тоже не ге-ге-олог, — еле произнес заплетающимся языком сторож Коля.

— Вот потому ты и пить не умеешь! — выдал Григорий новое умозаключение.

И вдруг земля затряслась. Тут же в воздух взмыли птицы, закричали звери. Где-то в глубине леса повалились старые деревья. Вышка тяжело заскрипела, закачалась, грозясь упасть.

— Черт! Землетрясение! — завопил Михалыч.

Дежуривший на вышке геолог сбежал вниз и заорал, обильно сдабривая свою речь народными идиоматическими выражениями:

— Ребята. Валим отсюда! Вышка сейчас грохнется!

Вышка, однако, устояла. Лишь внутри нее что-то вдруг загремело и с тяжестью ухнуло вниз.

— Тысяча чертей! Кто бур утопил?! Начальник ругаться будет!

— Да пошел к чертовой матери этот начальник! Он и так дезертировать собрался!

Толчки продолжались минут пять-семь, а затем внезапно кончились.

Протрезвевшие геологи осторожно приблизились к вышке, чтобы посмотреть, что случилось с буром. Увы, от оборудования не осталось абсолютно ничего. Сама вышка еще стояла, но под ней зияла глубокая щель. Настолько глубокая, что казалось, что на ее дне кипит лава.

Никита подошел поближе и глянул.  Лава и правда кипела где-то глубоко на дне открывшегося разлома, однако наружу не выбивалась и не сильно дымила. Дымок из щели шел весьма умеренный и даже приятный, напоминающий о загородном шашлыке. Из разлома отчетливо пахло жареным мясом.

— Схожу-ка я, ребята, лучше на базу за спиртом, — предложил притихший и ошалевший Михалыч. — А вы тут посмотрите пока, что это такое.

Никто возражать ему не стал.

— Сдался начальник. Похоже, мы его уже не увидим, — заключил Григорий. — Это потому, что он не геолог.

—Не увидим?! А отвечать кто будет за сломанный бур? — возмутился Никита.

— Спокойно, ребята, — заметил дядя Паша. — Это стихия. Это форс-мажор. Нам все спишут, даже пропавший спирт.

— Ничего не спишут! — спорил Никита. — За счет кого бухгалтерия убытки возместит?

Тем временем вслед за начальником тихо слинял и сторож Коля прямо со сторожевым охотничьим ружьем.

Михалыча геологи так и не дождались.

В разгар оживленного профессионального спора появился какой-то другой человек в каске и защитном жилете, как у бригадира, и заявил:

— Здравствуйте, товарищи. Ваш старый начальник уволен. Теперь вашей экспедицией руковожу я. Зовут меня Роман Туманов. Можно просто Роман.

И что самое странное, никому даже в голову не пришло спросить, куда делся Михалыч. И отчего это очередная смена начальства произошла так стремительно.  Все восприняли смену власти в бригаде как должное.

—  А сейчас мы займемся буром, — распорядился Роман. — Пошли, Григорий, ты мне поможешь.

Через некоторой время новый начальник и Григорий появились, таща за собой трос, за другой конец которого был привязан бур. Роман дал распоряжение пригнать к вышке «уазики».

Бур и все провалившееся куда-то в тартарары оборудование тянули на тросе примерно час, но вытянули. Григорию все время казалось, что он все это видит во сне. Когда же работа была закончена, Роман каждого похлопал по плечу и сказал.

— А теперь, ребята, собираемся. Нам предстоит большая работа.

Весь вечер субботы и все воскресенье геологи, словно зомби, ничего не соображая и тупо повинуясь начальнику, ездили в окрестностях города Североснежинска, периодически останавливались и брали пробы грунта. В пяти местах вокруг города (в лесу за поворотом Мурманской улицы в Восточное шоссе, возле Первомайского шоссе за рекой Нижней, неподалеку от Заречной улицы и Психиатрической клиники, на подъезде к  научному центру, а также между железной дорогой и Еловой улицей) Роман велел пробурить неглубокие скважины, после чего опустил в них какие-то цилиндры, похожие на дымовые шашки.

Когда уже под вечер, геологи бурили скважину в лесу неподалеку от Еловой улицы, Никита заметил одну странную вещь. За бригадой кто-то настойчиво наблюдал со стороны, скрываясь в густом ельнике. Лица этого человека разглядеть было невозможно, однако вижно было, что это какой-то крепкий мужик. Стоял он долго и явно не хотел уходить.

Никита хотел подойти к нему и спросить, зачем он стоит, но Роман прикрикнул на него, погнал дальше работать.

Но вот дело было сделано.

— А теперь отдыхайте, ребята, — сказал начальник к концу воскресенье. — Вы славно потрудились и заслужили отгул.

Бригада уже отъезжала, а Никита, обернувшись, заметил, что странный наблюдатель выходит наконец из своего укрытия.