Великаны написали инструкцию к своим дарам, пояснительное письмо. Много лет целые поколения лиллов бились над расшифровкой этого письма, но безуспешно. Один род постановил своим долгом раскрыть загадку, передавая по наследству крупицы полученного знания, и наконец…

И наконец надо сообщить, что все это чушь собачья. Никаких писем великаны никогда и никому не писали, и есть ли вообще великанский язык (а если есть, то на каком они говорили с лиллами?..) – тоже неизвестно. Но знать об этом никто не должен! Так Юмиру заповедал его мудрый учитель, а Юмир не собирался нарушать заповедей.

Впрочем… Да, великаны ничего не писали. Но они передали на словах. Среди тех, кто проводил их к колодцу, был и предок Юмирова Учителя. Почему предок сразу не поведал всем то, чему был свидетелем, Учитель может и сам не знал, а может, решил Юмиру не рассказывать, но достоверно известно было одно – великаны провели у колодца целую ночь, а любопытные лиллы, проводившие их туда, всю эту ночь подслушивали, пользуясь своим малым ростом и незаметностью. И оказались свидетелями пусть не ссоры, но спора между гостями. Великанский король считал поднесение лиллам даров забавной шуткой, а спутники его этой позиции не разделяли – эти дары разделят их, осложнят им жизнь, зачем? Но право последнего слова имел тем не менее король: разделят, да. Но если они умны, они справятся с собой и объединят дары в одних руках, обретя равновесие и короля. А если они глупы, то их и не жалко.

Утром, когда великаны уже разобрались со своими проблемами, торжественно побросав в колодец какие-то принесенные с собою предметы, и уходили из леса в сопровождении своих маленьких проводников, один из гостей, отстав и подняв до уровня своих глаз собственно учительского предка, шепнул ему – захотите вернуть все назад, сбросьте дары в колодец.

Вот так – дословно: «Захотите вернуть все назад, сбросьте дары в Колодец».

Вручая дары лиллам, великанский король приговаривал: айн, цвай, драй. Так и деревни назвали. И торжественно сообщил: тот, кто соберет все три дара в своих руках, станет истинным лилльским королем и установит над лиллами полную свою власть и равновесие. Те трое, кому достались дары, вцепились в них сразу насмерть – добровольно расставаться никто не собирался. 

Что было дальше – известно всем. Противостояние привело к вражде, жадность ее разожгла.

Вражда между деревнями с каждым днем становится все сильней, присутствие друг друга с каждым днем они переносят все хуже. Каждая из деревень обязательно теряет всю волю в присутствии одной, не в силах отказать или сопротивляться любому мало-мальскому давлению, и, в свою очередь, такое же влияние оказывает на другую. Не подчиниться требованиям подавляющего можно только уравновесив себя присутствием третьего – так и появились в деревнях должности балансиров.

И только вокруг колодца, на крошечном пятачке, который с каждым годом уменьшается, они могут общаться друг с другом без этого подчиняющего, подавляющего влияния.

Связано это с враждой или нет, но лиллы потеряли возможность слышать духов леса, с которыми раньше жили в полном единении и согласии. И на деревья они перенесли свои жилища потому, что на земле им стало неуютно – духи отказывались им помогать… А может быть, они разучились посылать сигнал о помощи и поддержке… Единицы тех, кто еще мог слышать духов, тоже теряли эту способность, просто чуть медленнее, чем другие.

Уже больше года не выходит солнце. Уже больше года над лесом не было ни одной грозы, ни одного ливня, и даже унылый моросящий дождь случается все реже – только бескрайнее серое небо…

Как и Учитель, Юмир был убежден – ни один из нынешних королей не согласится добровольно расстаться со своим даром. Потому никакого смысла рассказывать про то, о чем шепнул добрый великан древнему лиллу, нет и не будет, пока не появятся наконец те, кто поймет, во что превратилась жизнь и как хорошо было раньше. А чтоб лиллы помнили, как хорошо было раньше, и нужен был летописец.  Но Учитель видел свое высокое предназначение в том, чтоб хитростью вынудить королей сбросить свои ларцы с дарами в колодец.

Он и придумал то самое «великанское письмо», о котором знать должны были только избранные. Только режим строжайшей секретности мог заставить самодовольных индюков отнестись к этой информации серьезно. И огласить его надо было вовремя, чтоб в самое яблочко – другого шанса может не представиться, одна и та же граната дважды не взрывается.

Учитель сам и сочинил этот «великанский» язык, который всю свою жизнь «пытался» расшифровать, таким образом приковав внимание всех трех деревень к себе и разжигая любопытство. Тот момент, в который он «расшифрует» послание и огласит его, должен был быть беспроигрышным.

Он научил Юмира всему тому, чему когда-то научился сам – и выделывать пергамент для нетленных книг, и точить перья, и писать красивым каллиграфическим почерком, не учил только своему выдуманному языку, что и понятно. Но трагический случай вмешался в планы – умного и осторожного в деле, но совершенно беспечного в быту Учителя загрызли волки в лесу. Израненного принесли его домой, и уже умирая, успел он рассказать о словах доброго великана. И испустил дух.

Юмир принял эстафету.

Возвестив, что тайну великанского языка Учитель конечно в могилу с собой унес, но не всю, он приступил к «расшифровке», параллельно выстраивая свой авторитет в высоких кругах.

Репутацию Юмир сумел создать себе прекрасную – сам он, по крайней мере, был доволен. Постоянные угрожающие шевеления кнутом, то есть, обещания написать в летописи для потомков «всю правду» работали безотказно, особенно с самозабвенно влюбленным в себя Терлаком. Иногда, в минуты той особой творческой обиды, так свойственной недооцененным артистическим персонам, Юмир мстительно зачитывал слушателям «особо удачные» куски будущих глав летописи, - ради того, чтоб эти куски в летопись никогда не попали, сильные мира сего часто были готовы на многое. Как минимум – терпеть сложный характер летописца и щедро оплачивать его сложные потребности.

Когда Юмир медленно, почти сладострастно открывал тяжелый переплет огромной летописи, узор на котором был уникальным и очень древним (Учитель редко в чем проявлял такую твердость и настойчивость, как в требовании любыми путями сохранять именно этот узор на обложке), свидетели приходили в трепет.

А свидетелей он подбирал тщательно – абы кому летописец доступа в свой дом не давал. Помня заветы Учителя, он понимал – чтоб заставить остальных считаться со своими словами, надо сначала заставить их считаться с собой.

Чаще других у него появлялись:

- церемониймейстер Мич - его посылал король для урегулирования тонких вопросов относительно правильного освещения королевской особы. Король явно не очень хорошо представлял себе, в чем функции церемониймейстера, а сам Мич – тем более. Потому церемонии у них были своеобразные, но зато от души.

- премьер-министр Чез – по долгу службы и без особого рвения. Хотя с некоторых пор Чез стал интересоваться и летописями, и даже обязанностями королей.

- министр иностранных дел Пард – он действительно изучал древние летописи, ища причины бесконечной вражды. Ответственный попался дипломат, с ним бы можно иметь дело, но Юмир уже вошел во вкус своего творческого образа.

- эта сварливая сволочь Дарга – художник из Айнлилля, чье присутствие Юмир переносил с большим трудом только потому, что тот был из подчиняющей деревни, - безобразно склочный и сварливый характер Дарги его, в отличие от остальных, как раз совершенно не пугал, а вечные свары и перепалки даже доставляли ему некоторое удовольствие.

- девчонка Инис – по собственной воле захотела учиться каллиграфии, чем навлекла на свою голову вечные, хотя и в общем беззлобные, претензии и шлепки подручными предметами. Но до сих пор почему-то продолжала приходить…

Сам король к Юмиру, конечно, не приходил, но к себе вызывал часто. За что всегда получал с лихвой - ему Юмир с особенным удовольствием цитировал будущие шедевры.

В оплате услуг летописца участвовали все три деревни, разумеется, а значит, и результат хотели получать, в том числе и касательно расшифровки письма. Когда полоумный драйлилльский Шуга недавно возвестил, что время истекает и нужно выбрать короля, Юмир решил, что время пришло. Он наконец «расшифрует» великанское письмо (язык он придумал свой, на котором даже уже споро пишет и даже иногда может то, что написал, прочитать), в котором будет написано, что только тот станет истинным королем, кто все три ларца с дарами сбросит в колодец. Найдутся умные люди, не могут не найтись… Которые отберут ларцы у владеющих ими без морального на то права и сбросят их в Колодец Гармонии. И все будет в порядке.

         Надо только сочинить текст – великанское послание, которое столько поколений пытается прочесть, должно звучать величаво и торжественно. Юмир заготовил несколько вариантов (пока еще на своем языке, на «великанский» он его потом переведет, такая ведь морока!), но ни один ему не нравился на все сто.  Формулировку надо отточить. Весь дом уже завален испорченными неудачным текстом соломенными полосками – на пергаменте пробовать слишком дорогое удовольствие, стирай еще потом… Надо, кстати, сжечь будет мусор. Когда вернется.

Помещения в миссии не запираются, хотя в общем в запорах необходимости особой нет  – сложности в коммуникации между деревнями на территориях миссий были чуть слабее, чем в деревнях, но были все равно, потому к внешним контактам внутри миссий никто не стремился, для этого есть гостевые комнаты внизу, у колодца, где никаких проблем в общении не было.

 На ежегодный торговый совет надо было ехать обязательно – это чудо, что все три короля вдруг собрались туда ехать! А без ларцов они никуда надолго из дома не выходят – только ларец и является подтверждением их королевского статуса, без ларца, без великанского дара любой из них никто.

Но попробовали бы они его не взять!.. Юмиру самому было страшно при мысли о том, ЧТО бы он написал про жалкого королька Терлака нестираемыми чернилами на вечном пергаменте! Что рукописи не горят, Юмир напоминал им часто – шансов не запомнить не было.

Прибыли с вечера. В этом месте Юмиру бывать не приходилось – теперь он как раз и увидит, что же такое этот колодец!

Колодец, впрочем, оказался самым обычным, заключенным в каменное кольцо источником, весьма щедрым и полноводным. Решив рассмотреть все утром, Юмир ушел в выделенную ему комнату и лег спать – воздух здесь был гораздо лучше, чем в деревне. Что-то в этом колодце и впрямь есть гармонизирующее.

Утром долго спать ему не дали – пришла Инис. Учиться. Нашла место и время!.. Впрочем, тягу к учебе надо поощрять, поэтому Юмир не отказал себе в удовольствии устроить девчонке пару зачетов с экзаменом в конце.

Провыступав до обеденного времени, летописец прогнал ученицу, поел у себя же – идти к Виссе ему не хотелось, опять небось великого Терлака из хлебного мякиша лепит.

Неожиданно повеяло мерзким айнлилльским воздухом – заявился сам сиятельный Дарга со своим ящиком. И предолжил прямо сейчас нарисовать иллюстрацию к главе «Совет великих» или «выборы нового короля». Юмир даже глаза вытаращил – какого это нового короля?! Дарга ворчливо поведал, что не видит никаких других причин явления сюда большой троицы, но аргументов не привел. Выдав все, что он думает по поводу нежелания Юмира прямо сейчас создать бессмертное творение, он ушел – дышать стало легче. Подавляющее влияние Айнлилля ощущалось даже тут, в миссии. Говорят, раньше в миссиях, как и у колодца, его не было… А теперь есть. Полоумный Шуга или нет, но в одном он прав – времени у них остается все меньше…

Около семи вечера Юмир решил, что нуждается в общении. А с кем тут общаться? Министры наверняка заняты, да и скучные они, хотя и не все одинаково… В поисках творчества и душевного отклика на тоску об общем несовершенстве мира Юмир отправился к Нерре. Дама своеобразная, но красоту чувствует. Хотя и по-своему. Очень по-своему..

Дама была заметно навеселе. От чего ее способность к душевному отклику только усилилась, так что в тонкой беседе они просели не меньше часа. Наконец, Нерра начала готовиться к приходу короля – тому пора было переодеваться к торжественному вечеру. Надо же, оказывается, все сегодня приглашены на торжественный вечер! А Юмир было спать собирался… Тогда надо пойти и правда поспать хотя бы часик – чтоб не уснуть на торжестве. Вдруг снова заявился Дарга, опять со своим ящиком – чего это он повадился?.. Оказывается, он сегодня собирался зарисовывать главные события торжества и требовал дополнительного места в летописи для размещения этих веселых картинок.

Сопротивляться подавляющему Юмир не мог, отчего заметно страдал, но условия, собравшись с силами, поставил такие, что Дарга вылетел из комнаты, изрыгая ругательства, и пригрозил прийти завтра.

Освободившись от его присутствия, Юмир даже усмехнулся – злиться на этого обаятельного сварливого негодяя он не мог.

Время поспать еще оставалось.

А проснулся он от тихого, но истеричного вопля королька Терлака – ларец украли!..

Панику Терлак поднял в миссии нешуточную. Но тихую. Не дай бог кто из двух других локаций узнает, что ларца у него нет!.. Все – он не король, он никто! ОН НИКТО!.. Висса принесла ему какой-то муляж, Терлак перехватил его поудобнее под плащом и, сделав лицо, чтоб никто не догадался, отправился на торжество в корзине с гордым названием «лифт», которую, со скрипом крутя колесо, опустил вниз громила Мич, а по лестнице следом за ним уныло поплелась свита.