Ты родился 25 лет назад, в Ирландии близ городка Талламор. Родители твои Дункан и Пег Даффи были крестьянами, и вместе со всем вашим большим семейством (сёстры, братья, дядья, тетки и прочие родственники) занимались тем, что возделывали землю, выращивали картофель, гнали из него сомнительного качества самогон, да варили пиво. И несмотря на то, что буквально по соседству, в Талламоре, находился большой винокуренный завод, ваш продукт вполне пользовался спросом за свою малую стоимость.

Так и проходило твое детство, а потом и юность: игры в самодельные игрушки с братьями и сестрами, непрерывное сапание мотыгой на картофельных полях, вечерами дешевое пойло и пляски в кабаках с девками (это когда подрос, конечно), да тяжелый крестьянский труд по дому. При таких раскладах речь об образовании, само собой, не шла. Хоть ты и научился читать, писать и считать с горем пополам, дак и то к двадцати годам. Но ведь и эти крохи знаний ты получил вынужденно.

В ту пору в Ирландии царил голод, урожаи картофеля гибли под хоботками завезенных из Америки паразитов, а проклятые захватчики англичашки не желали ничем помогать умирающей с голода Ирландии. Работы в городах тоже не было, и все так же из-за проклятых англичашек, заполонивших рынок своими товарами и не дающими развиваться местным фабрикам и заводам. Приходилось крутиться как на карусели, чтобы хоть как-то прокормить свои по-крестьянски большие семьи. Кто-то в ту пору уходил на фронт первой мировой, тем самым получая паёк и уменьшая количество голодных ртов дома. Так сделал, к примеру, твой старший брат Десмонд, дядя Ирвин или двоюродный брат Оуэн, да и другие родственники последовали их примеру. Кто-то уезжал из страны, в надежде попытать счастья за океаном. Это делали и раньше, как скажем твоя тетка Хлоя с мужем двадцать лет назад, но сейчас иммиграция уже стала напоминать массовый исход. А некоторые просто умирали. Как две твои сестры, маленький братик Дёран, и даже мать Пег.

Но это случилось несколько позже, а пока что, в 1914 году, ты связался с националистами. То, что в будущем получит имя, заставляющее в страхе трястись любого англичашку — Ирландская Республиканская Армия (ИРА). Вы еще не устраивали теракты, не взрывали дома и даже не стреляли в полицейских. Но уже собирались в кружки, писали на домах лозунги краской, и обносили под покровом ночи лавки, которыми владели захватчики. Ибо только прогнав узурпаторов, и сделав Ирландию свободной, можно победить голод и нищету, в которую вас насильно вогнали, стремясь, вероятно, к геноциду, к тому, чтобы все ирландцы перемерли. Так они вас ненавидят. Но ещё больше вы ненавидите их.

В 1915 году ты вошел уже в большую (по меркам подполья) организацию «Ирландские добровольцы» под руководством поэта Патрика Пирса и переехал в Дублин, а в апреле 1916 года все завертелось уже по-крупному. Во время пасхальной недели, воспользовавшись тем, что Британия погрязла по уши в мировой войне в Европе, вы нанесли первый удар. Объединившись с «ирландской гражданской армией Джеймса Коннолли» и организацией «Cummann na mBan» вы захватили несколько ключевых мест в Дублине и провозгласили независимость Ирландии. Это событие получило имя Пасхального восстания, и, к несчастью, оно было быстро подавленно британскими войсками. А все из-за их гребанной артиллерии! Но это было только начало сопротивлению ИРА, а для тебя же конец повстанческой деятельности.

Ваши предводители были схвачены и казнены. Тебе пришлось удариться в бега, чтобы не разделить с ними эту печальную участь. Ты был в первых рядах, тебя многие знали, тебе грозила особая опасность. Товарищи по подполью помогли тебе с поддельными документами, ты было хотел вернуться домой, но родственники сказали, что за тобой уже приходили и лучше тебе поискать счастья в другом месте. Тогда же ты узнал о смерти матери и маленького братика. Было ясно, что в Ирландии тебе уже некуда пойти, в Европе все еще полыхала война, там тоже делать нечего. Оставался старый добрый враг Англии — США. Много ваших туда уже уехало, настала пора и тебе приобщится к большому исходу на запад.

В Новый Свет с тобой попросилась твоя двоюродная сестра Сирша. Ей тоже было нечего ловить в Ирландии, она и так уже от голода исхудала настолько, что сквозь нее свет проходил. Самой ей никогда бы не наскрести денег на пароход, а у тебя как раз хватало ровно на два билета. Но ехать вы все же решили отдельно друг от друга. Фамилия Даффи в списке пассажиров привлечет ненужное внимание к рейсу, и тебя могут просто на просто узнать в лицо — на этом все и закончилось бы. И ты придумал такой план.

Надо сказать, человеком ты был далеко не самым умным. Но это скорее от отсутствия образования, а не от природной дурости. Иначе откуда бы в твоем мозгу постоянно возникали всякие планы, один сложнее другого? Иногда они работали, иногда нет, но такого количества планов больше никто из твоих знакомых не придумывал. Вспомни хотя бы тот план по ограблению овощной лавки, когда вы на протяжении месяца постоянно ломали в ней входную дверь, но ничего не брали. А когда лавочник уже перестал выбегать на шум, смирившись с хулиганами, вы разом все вынесли. Или план по захвату почты, выскочив из перехваченной на дороге кареты прямо в центре двора? Ну и остальные планы. Планы — это твое!

Как бы там ни было, но до Нью-Йорка вы с сестрой добрались успешно с разницей примерно в месяц.

Тетя Хлоя не только по-родственному приняла вас, но и пристроила в семейный бизнес. Вместе со своим братом, дядей Иарлой они занимались перевалкой грузов в порту и владели целым «17-м пирсом» (туда входили еще и 15-й с 16-м, но они совсем маленькие и не считаются). Тетя в основном сидела в конторе и оформляла сделки, договаривалась с поставщиками и покупателями, вела бухгалтерию. Реальной же работой в доках, на складах занимался дядя. Ты поступил в его распоряжение. Поначалу дядя Иарла возлагал на тебя большие надежды, но после нескольких не совсем четко и правильно исполненных поручений, оценил твои деловые способности как «умеренные» и перевел на должность «младшего помощника», то есть мальчика на побегушках. Такое положение дел тебя устраивало лишь на первых порах, пока ты еще не успел освоиться в городе и разработать свой план покорения Америки.

Надо сказать, что и Сирша также не преуспела в семейном бизнесе. Тетя Хлоя пыталась приобщить ее к делам, научить делопроизводству и бухгалтерскому учету, но все без толку. Огни большого города буквально заворожили Сиршу, и она при первой возможности всегда куда-то убегала из дома, а, возвращаясь, одаривала родню каким-то мечтательным и нездешним взглядом.

Летом 1917 года в Нью-Йорке объявился твой старший брат Десмонд. Ты с трудом узнал его, выглядел он неважно. Он воевал и был даже тяжело ранен. Как и ты, Десмонд отправился в Новый Свет, понимая, что на родине у него нет шансов чего-то добиться, а то и просто выжить. Но в отличие от тебя, он активно втянулся в бизнес тети Хлои и дяди Иарлы. Ему стали поручать серьезные дела, включая приемку товаров, а также переговоры с конкурентами, коих в нью-йоркском порту хватало. Переговоры эти проходили часто и, по сути, сводились к мордобою, а прошедший войну Десмонд был в этом деле особенно хорош.

Семейный бизнес Даффи лишь отчасти был легальным. Больше доходов приносила старая добрая контрабанда, особенно запрещенного сухим законом спиртного. Доверенные перевозчики останавливались у пирса № 17 и сгружали свой контрабандный товар на надежные склады семьи Даффи. Позже в контору тети Хлои подтягивались покупатели, а затем получали свои ящики на складе у дяди Иарлы. Семья на этих сделках, конечно, имела очень хороший процент. Пирс № 17 был также на хорошем счету у группировки дона Сальваторе Маранци. Мафия надежно крышевала семейный бизнес и защищала от наездов других группировок.

Но была в семье Даффи еще одна забота. Дядя Иарла уже достаточно давно жил в Новом Свете, многое успел повидать и даже успел произвести на свет дочку Шифру — восторженную особу в подростковом возрасте. Матери ее никто из родни в глаза не видел, а сам дядя Иарла рассказывал о ней очень мало и неохотно. Вроде бы по молодости лет увлеклась статным и ирландцем, забеременела и родила дочь, а потом, быстро устав от пеленок, оставила ребенка отцу и уехала куда-то в поисках новой и красивой жизни. Иарла и Хлоя стремились воспитать девочку в истинных ирландских традициях, но делать это в условиях гигантского мегаполиса, где пересеклось множество культур, было задачей практически нереальной. Выход был один — тотальный надзор и контроль, желательно со стороны всей родни. Волей-неволей тебе пришлось присматривать за кузиной, и чем старше она становилась, тем хлопотнее было это занятие. К пятнадцати годам Шифра все чаще стала сбегать из-под семейного присмотра и шататься неизвестно где. Однажды (а случилось это в апреле) дядя Иарла поручил тебе проследить за Шифрой, и ты застал ее в переулке между складами целующейся с одним молокососом. Все бы ничего, да только парня этого ты знал. Это был Джереми Джордан, помощник Герберта Беннета, одного из покупателей нелегального спиртного. И этот Джереми был англичанином! Семья Даффи многое могла бы простить Шифре в ее поведении, только не парня-англичанина.

Ты сразу сообщил о случившемся Десмонду, и вы оба набили этому англичашке морду, несмотря на яростные крики и плач Шифры. Десмонд даже пригрозил в следующий раз скинуть Джереми в Гудзон. Шифра долго потом дулась на тебя и брата, но от отца ей также досталось. И поделом. Любовь любовью, но долг родной Ирландии важнее.

Ты много раз думал о том, чтобы вернуться на родину и продолжать борьбу, но тебя удерживало то, что у тебя по-прежнему не было денег. Деньги были у семьи, а то, что тебе выделяла тетя из семейных доходов, едва удовлетворяло твои запросы. План, как разбогатеть, тем временем медленно, но верно зрел в твоей голове.

На соседнем пирсе докером работал один парень по имени Марлон. У него часто водились деньги, и он легко их спускал на выпивку в подпольных барах и на шлюх. Это было удивительно, потому что зарплаты портовых рабочих вряд ли могло хватить на эти удовольствия. И однажды ты узнал его секрет. Оказывается, у Марлона были какие-то связи на ипподроме, и он часто знал, на какую лошадку надо ставить.

Ты очень долго обхаживал Марлона, поил его дорогим контрабандным пойлом, и наконец он выдал тебе тайну бегов, которые должны были состояться в воскресенье, 7 июня. Ставить непременно надо было на Инквизитора, который даже не числится в фаворитах, потому на него почти не делают ставок. Однако именно он, по заверениям Марлона, должен был прийти первым. И если кто-то поставит на Инквизитора достаточно крупную сумму, то непременно озолотится.

Марлон, разгоряченный алкоголем, рассказывал это настолько увлеченно, что его пришлось даже просить заткнуться, потому что мимо по пирсу как раз проходил какой-то мужик, которого как раз перед этим ты видел рядом с вашим портовым грузчиком Лукасом.

Ты поверил Марлону и решил рискнуть. Поскольку своих денег у тебя не было, ты позаимствовал из конторы ту сумму, которую, как ты знал, тетя Хлоя недавно получила от ребят дона Маранци на строительство нового пирса. Узнал ты об этом, правда, чисто случайно — разговор состоялся на первом этаже, и ты услышал его через окно. Тетя же обычно не делилась с членами семьи подробностями своих сделок. Деньги она хранила у себя в кабинете, в железной тумбочке, а ключ носила с собой. Но тебе, как поднаторевшему в подпольных делах террористу, не составляло особого труда просто открутить отверткой заднюю стенку тумбочки, и просунув руку с обратной стороны в ящичек, вытащить конверт с деньгами.

7 июня ты пришел на бега, поставил все на Инквизитора и... проигрался в пух и прах.

Разумеется, ты попытался достать этого проходимца Марлона, но он как назло прятался от тебя. Понимал, что бы будешь пытаться вытрясти с него всю сумму проигрыша. Деньги надо было вернуть в кассу немедленно, пока тетя не заметила их отсутствие, а тем более не узнала мафия.

А мафия давала о себе знать постоянно. Накануне роковых бегов к дверям портового управления подкатил личный автомобиль дона Маранци. За рулем, вопреки обычаю, сидел консельери дона, а не личный водитель, да и всегда следовавшего за доном телохранителя не было видно. Приехавший без промедления поднялся по ступеням управления и вошел прямо в кабинет тети Хлои.

Визит был обговорен заранее по телефону (единственному на весь порт), поэтому тетя Хлоя была на своем месте и ждала дона. Разговор был коротким. Дон, в привычной ему итальянской вежливой манере, сдобренной солидной порцией темпераментности, попросил о следующем одолжении.

Через неделю в порт зайдет небольшой грузовой корабль из Франции. Кроме обычной доставки на борту будет и кое-какой особенный груз. Его семье Даффи передаст лично капитан. Это всего лишь несколько ящиков, которые нужно принять, спрятать и ни в коем случае не заглядывать внутрь. Затем эти ящики будет необходимо придержать в надежном месте несколько недель, пока дон не пришлет за ними своих людей.

Конечно, дону нельзя было отказать в его просьбе. Одолжение — всего лишь формальность, между семьями давно заведен свой собственный деловой этикет для бизнеса. И хотя семья Даффи напрямую подчинялась семье, которой руководил дон, никто не сможет поставить ему в вину, что он раздавал какие-либо приказы. Только просьбы.

Все произошло так, как и было оговорено. Судно прибыло днем в субботу 13 июня. После официального оформления груза у тети Хлои в контору подошел дядя Иарла, чтобы заняться с капитаном деликатной просьбой дона Маранци. Дядя и тетя, разумеется, радушно приняли гостя и угостили его отменным ирландским виски, и только после этого, около 6 часов вечера, вновь отправились к пирсу, чтоб принять особый груз. Вы с братом и грузчиком Лукасом перетащили десять ящиков товара на склад.

Ящики эти были самые обычные и ничем не примечательные, в которых доставляется большинство товаров, в том числе и контрабанда. На одной фабрике что ли эти ящики делают? Правда, ты сразу обратил внимание, что весят они значительно меньше, чем ящики с алкоголем. После выгрузки капитан отчалил, а вы с братом, отправив со склада Лукаса, принялись метить товар краской и подвешивать к нему мешки с солью и буйки. Это старая хитрость контрабандистов. В случае полицейской облавы ящики скидывались в воду. Затем нужно было подождать около часа, пока соль из мешков не растворится. Тогда буйки всплывали, и можно было за веревку вытащить ящик. Дядя Иарла расхаживал тут же по складу и наблюдал за процессом.

Внезапно на склад со стороны здания управления прибежала встревоженная тетя Хлоя. Ей только что кто-то сообщил, что профсоюз докеров провел сегодня собрание и выкинул с поста председателя вашего большего друга, ирландца О’Брайена. А вы, занятые этим особым грузом даже не смогли присутствовать на заседании и отстоять своего человека. Дядя страшно разозлился и собрался тут же идти к 9 пирсу разбираться. Десмонд хотел тоже с ним пойти, но дядя Иарла решил, что справится сам.

Едва дядя с тетей удалились, вам с братом практически одновременно пришла в голову мысль проверить, что за товар находится в ящиках и почему они такие подозрительно легкие. Один из ящиков немного повредился при транспортировке, потому открыть его не составило труда. Вы аккуратно подцепили крышку, немного поднажали и увидели огромное количество упаковок с медицинским морфием, расфасованным на отдельные дозы со шприцами. Вы с братом переглянулись и стали обсуждать увиденное. Такого количества наркоты прежде вы не видели. Если бы у вас была возможность отказаться, вы бы это сделали, но никто из вас не посмел бы пойти против дона Маранци.

Ваш разговор снова прервала обеспокоенная тетя Хлоя. Она вбежала на склад вновь со стороны здания управления и заявила, что пропала Шифра. В доме Иарлы ее нет и даже ее сумка и личные вещи куда-то делись.

Дело в том, что Шифра сегодня была наказана. Утром она куда-то ушла и долго отсутствовала, потому дядя Иарла велел своей дочери сидеть в порту и никуда больше не выходить, пока он сам не разрешит. Ваша кузина явно не могла с этим смириться и, по-видимому, решила сбежать.

Тетя даже не дала вам заколотить ящик, а потащила на улицу искать Шифру по тем местам, где она обычно бывала и где ее пару раз видели в компании Джереми. Впрочем, заниматься поисками тебе так и не пришлось, потому что у ворот при съезде на 17 пирс ты наткнулся на негодяя Марлона. Ты накинулся на него и готов был набить ему рожу, но Марлон внезапно достал нож, показывая, что готов сопротивляться. Ты был безоружен, поэтому пришлось остановиться. Марлон тем временем спокойно сказал, что он не виноват, что его самого жестоко обманули, причем дважды. Но он непременно со всеми разберется и рассчитается с тобой.

Ты особо не надеялся, что Марлон сдержит обещание. И ты махнул рукой. Дело в том, что в твоей голове уже начал зреть план. Нет, План, с большой буквы! Покруче ограбления лавочника.

Морфий! Это колоссальные деньги. Кому загнать товар, ты наверняка найдешь. Здесь в порту кто только ни ошивается! Свалить вину за пропажу наркотика можно будет на кого угодно. Да хотя бы на Марлона. Никому и в голову не придет обвинять надежное семейство Даффи. Поэтому ты позволил Марлону быстро уйти, а сам отправился на 16 пирс, где лежала целая гора таких же пустых ящиков.

На пирсе ты заглянул в маленькую будку за кистью и краской. Затем ты выбрал десять самых подходящих ящиков и пометил их так же, как и контрабанду. Все ящики ты погрузил в лодку и поплыл на ней к 17-му пирсу. Здесь ты взял еще десять мешков с солью и буйки, привязал их к ящикам в лодке.

После этого ты засыпал в мешки, привязанные к контрабанде, еще по две порции соли, чтобы буйки при погружении в воду всплыли только через три часа.

Лодку с пустыми ящиками ты отогнал в залив и сбросил в воду в том районе, где вы обычно это делаете. После этого ты причалил лодку к 16-му пирсу и двинулся к складу. Вокруг не было никого, никто не помешал тебе подойти к телефону и набрать номер полиции.

Выйдя из здания управления, ты заметил мелькнувшего в темноте Лукаса, который праздно шатался по пирсу. Оказалось, что это дядя Иарла велел ему никуда не уходить. Неужели дядя уже вернулся с 9-го пирса?

Тем временем подъехала полиция. Ты скомандовал Лукасу быстро загрузить ящики с контрабандой в лодку и утопить, а сам отправился общаться с копами. Вскоре появились и дядя Иарла с Десмондом — с битами в руках и сильно побитые. Их вид вызвал некоторые вопросы у стражей порядка. Однако Лукас успел все сделать на складе. Погрузил все ящики в лодку и даже заколотил открытый, а потом быстро отплыл и утопил контрабанду в водах Гудзона.

Полиция осмотрела весь пирс и, не найдя ничего запрещенного, уехала.

Тем временем вернулась тетя Хлоя, ведя за руку Шифру. Кузина шла с обреченным видом, а глаза ее были полны слез. Шифра ничего не стала объяснять и вообще не произнесла в тот вечер ни слова.

Дядя Иарла и тетя Хлоя увели непослушную девчонку в контору для воспитательной беседы, а вы с Десмондом поплыли на лодке доставать контрабанду. Буйки уже всплыли. Только это, разумеется, были буйки, привязанные к пустым ящикам, что ты скинул в залив. И тут Десмонд, что-то заметил на дальнем 15-м пирсе. Кораблей в порту было мало, а там явно что— свисало в воду.

Подгребя на лодке, набитой ящиками, вы обнаружили на пирсе № 15 труп Марлона. Очень странный труп. Он лежал в скрюченной позе на самом краю пирса, одна рука свисала вниз, ее-то и заметил Десмонд, а рядом валялась недопитая бутылка ирландского виски. На губах застыла пена. На теле не было ножевых ранений или пулевых отверстий, но кожа была покрыта фиолетовыми пятнами.

Отвезя ящики на склад, и даже не разгрузив лодку, вы сообщили о трупе дяде Иарле. Он, разумеется, не стал вызывать полицию, а велел Лукасу утопить тело подальше в Гудзоне.

А через два часа, когда наступила глубокая ночь, ты тихо вышел из своей комнаты и направился на пирс. Ты взял лодку и достал из воды контрабанду, которую спрятал на самом виду — в горе пустых ящиков на 16-ом пирсе.

Рано утром ты отправился в город и раздобыл грузовик с водителем. Быстро загрузив его ящиками с морфием, ты велел отвезти их на гаражный склад, арендовать там ячейку и все туда сгрузить. За ключами от склада, ты договорился зайти к водителю завтра утром, а пока же вернулся домой.

СТ: 1. Кража морфия.

2. Взятые из конторы деньги.

3. Проигрыш на бегах.

4 (общая с Десмондом) — вскрытие ящика.