- Сюин, нежный цветочек, - шептала ей бабушка по-китайски, когда вплетала в темные густые волосы ярко-красную ленту. - Ты невероятно красивая и будешь счастливой, несмотря ни на что.

Речь бабушки была как музыка, со множеством поговорок и старинных выражений. Когда Сюин спрашивала об их смысле, бабушка рассказывала истории, похожие на волшебные сказки.

- "По цене многих городов" говорят о том, что дороже любого богатства, мой цветочек... Один правитель выкупил за такую цену священный Хэ Ши Би, диск из белого нефрита, который у него похитили во время войны.

- Это был император Цинь Шихуанди? - спросила Сюин. Его имя часто упоминалось в бабушкиных рассказах, он ведь обьединил Китай и построил Китайскую стену.

- Еще задолго до него... Но священный нефритовый диск всегда переходил от одного правителя к другому, и со временем Цинь Шихуанди тоже стал его владельцем. Он приказал вырезать из диска Хэ Ши Би великую императорскую печать со словами: "По мандату небес, пусть император живет долго и счастливо". С тех пор лишь тот считался истиннным правителем Китая, у кого была эта печать. Но потом она пропала, и никто теперь не знает о судьбе сокровища. Говорят, что даже Триада не может ее разыскать.

- А кто это - Триада?

- Люди, которые везде и нигде. Они действуют в тайне и не оставляют следов. Горе тому, кто вызовет их недовольство. Не надо лишний раз о них говорить... Послушай-ка лучше историю про бедного студента Ми, который нарисовал на стене чайной желтого аиста...

Бабушка, бабушка. Знала бы она какой путь ждал ее ненаглядную Сюин. И было ли там место тому счастью, о котором она мечтала?

До восьми лет, пока была жива ее бабушка, жизнь Сюин не отличалась от жизни детей, вместе с родителями живших в обособленных чайнатаунах, состоявших из перебравшихся на этот далёкий, незнакомый континент китайцев, жаждущих круто изменить своё благосостояние. Америка ждала всех, но никого не обнимала при встрече. Да и потом тоже.

Зато бабушкины руки обнимали теплее калифонийского солнца, но от вида отцовых, всё время поджатых губ, девочка невольно ссутуливалась. Отец был не похож на свою мать, вечно улыбчивую седовласую китаянку. Его жёлтое лицо, словно присыпанное песком калифорнийских степей, всегда оставалось напряженным и безучастным. Желтое лицо, такое же желтое, как золото, за которым он все время гонялся.

Свою мать девочка и вовсе не помнила - та умерла вскоре после ее рождения.

Родилась Сюин в 1881 году в Калифорнии. Как и когда они перебрались на запад континента, сохранилось в памяти девочки лишь короткими рассказами. Как и другие китайцы, бабушка с дедом и отцом прибыли на прииски и поначалу довольно неплохо жили.

Но к 80-ым Калифорния уже совсем остыла от золотой лихорадки, сотрясавшей регион всего несколько десятилетий назад. В найденные самородки размером с кулак верили только последние оптимисты, остальные перебивались вялотекущей промывкой песка, строительством железных дорог, да приработком в сфере услуг для тех, кто решил осесть в благоприятном климате и сумел достичь какой-то стабильности.

Акт об исключении китайцев 1882 года унизил представителей великой нации. Отец извергал проклятия, много пил и улыбался только от того, что Сюин новый закон уже не касался. Девочка по праву рождения считалась гражданкой Америки. Пусть даже для белых это не имело никакого значения.

Всё в их жизни изменилось в конце столетия, когда по штатам разнеслась новость о новом месторождении. Отец снялся с места, ухватил Сюин, расцветающую к тому моменту в привлекательную девушку, и отправился с ней на Север.

Добирались они долго и тяжело. Отца лихорадило от манившего золота, а девушка смотрела вокруг и мечтала только о том, чтобы он, наконец, успокоился.

В Клондайк они прибыли к началу 1897 года. Сотни и тысячи горящих глаз, счастливцы, сумевшие намыть себе целое состояние, неудачники, у которых день ото дня убывала вера в успех и росло пристрастие к бутылке.

Среди таких был и ее отец. Он злился на весь мир, поколачивал Сюин в моменты острой депрессии и снова уходил пытать счастье.

Несколько месяцев спустя ему повезло. Он нашел то, чего жаждал так долго. Ему попался довольно крупный кусочек породы, на который он собирался закрыть все долги и уехать в Нью-Йорк. «Честное слово, так и сделаем!» - клялся он дочери, вкладывая в хрупкую ладонь неказистый камушек. Она верила и грезила о покое. И новых нарядах, разумеется. Старые потасканные платья были сплошь в заплатах, а возраст брал свое - одеваться привлекательнее хотелось всё сильнее.

Когда в один из последующих дней он не вернулся с приисков, она даже не думала волноваться - наверное улов был неудачным, и он зашел в трактир. Но когда к обеду следующего дня его появления так и не случилось, она побежала выяснять и наткнулась на местного шерифа, который и рассказал, медленно водя по девушке сальным взглядом, что отца больше нет. «Ограбили, - равнодушно сообщал тот, - и зарезали ножом». Никакого золота при нем, разумеется не было.

Так Сюин осталась совсем одна. Даже кошку не завести - мало того, что её чем-то пришлось бы кормить, да ещё и аллергия не позволяла.

Долго соседи по пансиону помогать ей не могли, и через месяц она уже работала там, где и сотни других молодых девушек, оставшихся без средств к существованию в мире золотодобывающих мужчин - в борделе на западе города.

Трагизма в случившемся она уже не видела. Для начала ей нужно было выжить. А дальше она справится. Продать тот единственный ценный кусочек она так и не смогла. Он был для нее памятью об отце и о том, что страстям нельзя позволять управлять собой.

За пару лет она расцвела в приму заведения. Легкий характер и экзотическая для этих мест внешность позволили ей устанавливать свои правила. Наглеть она не наглела, тонко чувствуя границы взаимоотношений в коллективе. Но явно стояла на ступени выше остальных. Ей интересно было всё. Поэтому Сюин сумела подкопить не только приличный запас средств, но и опыт в управлении публичным домом и искусстве обольщения. Которое, к слову, давалось ей с такой же легкостью. 

Так бы и продолжалось, пока однажды её сердце не дрогнуло от одной тревожной мысли. Она скоро станет матерью.

Неделю девушка была погружена в раздумья, а после решилась. Вспоминая бабушку и её теплоту, ей остро захотелось иметь в своей жизни кого-то, благодаря кому она будет не одна. Кому подарит тепло объятий и станет держать за руку, успокаивая и вытирая слезы.

Разумеется, ее решение было встречено со скандалом. Маман заведения не желала лишаться столь удачной работницы и умоляла одуматься. Но Сюин оставалась непреклонной.

Пообещав доработать ещё неделю, она продолжила принимать клиентов.

И тут жизнь подкинула ей неожиданный поворот.

Поздно ночью в их заведение явился отмечать удачу один рыжеволосый мужчина. После оказанных услуг, разморённый и счастливый, он хвастливо продемонстрировал девушке самородок размером с перепелиное яйцо. Сюин не верила своим глазам и быстро-быстро соображала как же можно использовать его невероятную удачу в своих целях. Идея пришла легко. Решимость тоже. Усыпив посетителя снотворным, растворенным в бокале вина, она забрала золото, вытащила из тайника в полу свои запасы, а также документы и, никому ничего, разумеется, не сказав, на ближайшем дилижансе уехала вон из города, старательно заметая следы.

Было ли ей страшно? Невероятно. Но удача смелым благоволит. Не так уж и сильно потратившись, она добралась до окраины Нью-Йорка и, окидывая взором представшие ей каменные джунгли, направилась в Чайнатаун, рассудительно намереваясь затеряться там, где ее точно никто не отыщет.

Она нашла кров в лавке старого портного по имени Хе. Он сжалился над Сюин и взял её в качестве своего подмастерья. А в положенный срок Сюин родила мальчика и дала ему имя Чау Чак. Одна часть этого имени возвращала к китайским корням, а другая тянулась к простоте американских прозвищ. "Каким бы ты ни вырос, ты будешь своим везде" - шептала она своему ребенку.

Жизнь в китайских кварталах Нью-Йорка в этом плане ничем не отличалась от дворов других городов по всему земному шару, и для детских обид выбирались довольно похожие причины. "Эй, шлюхин сын!" Чау Чак смирялся с нападками довольно рано. Сюин, заговаривая добрыми словами все синяки, намазывая пахучие мази на ссадины, не уставала повторять, что любит его больше жизни, несмотря ни на что, что пусть все говорят что угодно, но это всё оттого, что они сами несчастные и недолюбленные. А счастливый человек живёт без оглядки на других.

Сюин очень хотела, чтобы Чак вырос счастливым человеком. Но возможно ли такое, если детство проходило в стенах публичного дома?

От судьбы не уйдешь. И чтобы поставить своего ребенка на ноги, чтобы её сын был счастливым и рос, имея всё то же, что и другие дети, Сюин пришлось вернуться к своей судьбе. За стеной старой портновской лавки дедушки Хе, называвшего Сюин подаренной ему богами дочерью, открылось веселое заведение под изысканным названием "Лунный цветок". Чау Чака всегда окружали самые разнообразные девицы, самые сладкие и дурманящие ароматы, яркие и цветные одеяния, радостный хохот и горькие слёзы.

Сюин удавалось обеспечить приватность для жизни своего сына, оградив его от ночной жизни своего заведения. Утром и днём это была швейная мастерская, где почтенная публика могла пошить себе вполне приличный костюм. А к вечеру джентльмены, пришедшие, как водится, на примерку, отдыхали в компании премилых работниц в помещениях, скрытых от любопытных глаз за потайной дверью. В это время мальчик, как правило, находился в своей комнате и готовился ко сну. А хорошая звукоизоляция делала этот сон ещё и довольно крепким - при планировании помещений заведения Сюин заложила между стен небольшое узкое пространство, чтобы таким образом усилить звукоизоляцию и дать растущему рядом сыну необходимую тишину. Так что хоть и знал он всех девушек, что жили и работали в заведении, пересекаться с клиентами ему не приходилось.

После смерти папаши Хе они поговорили, и уже повзрослевший Чак заверил мать, что в состоянии взять на себя обязанности почившего старика. Тем более за все эти годы, благодаря чуткому руководству Хе, сын научился не только отличать твид от фланели, но и правильно снимать мерки, давать рекомендации, угадывая предпочтения клиента, вести учёт материалов и договариваться с поставщиками о скидках. Шить он тоже умел, но, говоря откровенно, не особо любил. Этим делом традиционно занималась одна или две девицы заведения, знающие швейное дело. Доход это занятие хоть и приносило, но ночь, проведенная с клиентами, обеспечивала девушек более существенной прибылью. Так Чак стал делить с матерью ответственность, кабинет и шкафчик, в котором хранились общие доходы, важные документы, а также память из прошлого - тот самый небольшой самородок, улов отца.

Одни девушки приходили, другие уходили.

Однажды сюда пришла Скарлетт. Джулия Сковрон. Она надеялась устроиться в ателье, но была такой уставшей, что еле выговаривала английские слова, коверкая их и сбиваясь на немецкий язык. Джулия уверяла, что она очень хорошо шьёт, а если не нужна швея, то готова браться за любую другую работу. Сюин смерила её взглядом и разрешила переночевать, сказав, что поговорит с ней утром. Девчонку накормили, дали выспаться и ближе к обеду следующего дня, Джулия вновь встретилась с китаянкой. Сюин велела ей заняться стиркой и помыть пол в узком коридоре заведения. “Ты же должна расплатиться со мной за ночлег”, - невозмутимо заявила она.

К вечеру стали просыпаться другие девушки. Они принялись ярко краситься, смеяться и выбирать платья. Они весело переговаривались: “С кем ты была вчера?” - “С Паче. Он ангел, но просто боров! Такой тяжёлый!”

Сюин пригласила Джулию к себе.

- Откуда ты? - задавала она вопросы, прикуривая.

- Щёцин. Польша.

- Родственники есть?

- Родители и братья. Остались в Польше.

- А ты? Приехала начать новую жизнь? - когда Джулия промолчала, китаянка продолжила: - Работы в ателье нет.

- Я могу стирать, мыть полы или готовить обеды!

- Нет. Девочки справляются сами. Хочешь, оставайся и работай вместе с ними. Ты красивая девушка и будешь пользоваться популярностью. А не хочешь - проваливай. Нахлебников я терпеть не стану.

- Работать с девочками - что это значит?

Сюин объяснила. Джулия смутилась.

- Но куда же я пойду?

- Меня это не касается.

Джулия взяла свой чемоданчик и вновь вышла на улицы Нью-Йорка. Но тем же вечером, вновь потерпев неудачу, Джулия оказалась перед дверями ателье.

- Вернулась? - кажется, китаянка совсем не удивилась.

- Разрешите мне переночевать у вас ещё раз. Я не хочу ночевать на улице. Я… Боюсь.

Хозяйка заведения тяжело вздохнула и впустила девушку. Чуть позже они вместе сидели на кухне, Сюин плеснула ей коньяк.

- В этом городе женщине всегда будет непросто, - говорила она. - Особенно если женщина одна и о ней некому позаботиться и встать на её защиту. Потому мы и держимся вместе. Девочки зарабатывают хорошие деньги, у них есть возможность копить их и помогать своим семьям. Да и я ведь их не держу. Все они здесь временно, пока не поднимутся на ноги. Я и сама начинала также… 

- Сколько они получают?

Китаянка назвала сумму, которую девушка может получить за ночь. Джулия округлила глаза. А потом опустила их.

- Возьмите меня на работу? - спросила она, сильнее сжав в руках кружку.

- Что ты говоришь? Не слышу.

- Я хочу работать у вас.

Так Джулия стала одной из девушек заведения “Лунный цветок”. И предпочла забыть родное имя "Джулия", назвавшись по-новому. Скарлетт.

К ней тогда зачастил молодой мафиози Сальваторе Маранци - ничего особенного, он был просто рядовым бойцом своей шайки, и заглянул однажды с приятелями, чтобы поразвлечься в “Лунном цветке”, и заметил девушку. Он навещал её регулярно, Сюин даже решила, что Скарлетт влюбилась в этого парня, но потом он вдруг исчез - уехал куда-то. Поначалу Скарлетт грустила, но Сюин ничем не могла ей помочь - это были не первые слёзы в "Лунном цветке". И, конечно же, не последние.

Примерно в то же время в заведении появился Джеспер, его нанял Чак в качестве портного в ателье, но для Джеспера пошив одежды был не просто работой - это было настоящей страстью. Он обожал шить женскую одежду - платья, юбки, блузы! И с удовольствием их носить. Впрочем, гости бывали иногда и у Джеспера - даже у него неожиданно нашлись клиенты, которые были вовсе не прочь поразвлечься с мужчиной. Девочки любили Джеспера, игриво называли его Пончик и не упускали случая поболтать.

Появилась Син Шэ, частенько навещавшая  Сюин. Говорили, что эта девушка была столь же красива, как Скарлетт, но сама Скарлетт пропускала эти замечания мимо ушей. Обычно Син Шэ не возражала на предложение какого-нибудь состоятельного толстосума подвезти ее до дома, но вместе с остальными девушками не жила.

Появилась Колибри. Яркая и взрывная девчонка, которую Джеспер притащил в “Лунный цветок” в бессознательном состоянии. Джулия тут же принялась хлопотать над ней, а едва девчонка вскочила на ноги, то сразу же попыталась удрать.

- О, кто к нам пришёл, - улыбнулась Джулия, когда девушка выскочила на неё из спальни. - Ну привет, птичка. И как же тебя зовут? Хлопот ты нам доставила, не сосчитать. Надеюсь, матушка Сюин не пожалеет, что разрешила нам тебя выходить.

Девчонка, не на шутку перепугавшись, рванулась в первые же двери и врезалась в Сюин, смотревшую на неё с искренним любопытством.

- Уже уходишь? - миролюбиво произнесла та, - а заплатить за койку и за заботу? Не дело, не дело.

- Но у меня нет денег, простите, и я вас не просила, хотя и очень благодарна, но если бы вы дали мне умереть, я бы не обиделась. Жить всё равно не хочется, - мрачно затараторила девушка.

- Жить всем не хочется время от времени. А тебе повезло. И не смей опускать руки. Раз выжила, значит так было надо. Пончик сказал, ты предлагала ему себя? Значит приживёшься. У тебя будет своя комната, еда и заработок. Первый месяц отработаешь бесплатно. Отдашь должное, да и посмотрю на тебя в деле. Если всё устроит, оставлю. Так что не подведи, птичка.

- Колибри! - объявил вдруг Джеспер.

- Что? - переспросила его Сюин.

- Я говорю Колибри! Мы назовём её так. Смотрите, какая она маленькая и славная. - На этих словах он принялся крутить её в разные стороны, словно примеряясь. - Я сошью тебе синее платье, по цвету, как перья у колибри, и ты будешь как принцесса!

- Принцесса? - Трейси горько усмехнулась и тряхнула головой, - Хорошо. Я согласна, как принцесса. Спасибо вам всем. И, если что, меня зовут Трейси.

Так она и осталась, поселившись рядом со Скарлетт и неожиданно сдружившись с Чаком. Совсем недавно он, как любитель всего нового, приобрёл себе новомодную кинокамеру и если всего несколько лет назад он фотографировал обитательниц “Лунного цветка” фото-камерой, которую получил в подарок от матери на шестнадцатый день рождения, теперь он открыл видео-охоту.

Девочки поначалу с восторгом встретили его стремление снимать их везде и всюду, но за несколько недель такого назойливого внимания порядком устали и попросили больше не приставать. Все, кроме новенькой малышки Колибри, которая теперь хвостиком ходила за Чаком.

Появилась Тинкер Белл, Кейт О'Малли. Любимица Джеспера, она сначала работала в ателье, но потом что-то у неё случилось и она стала работать наравне с остальными девушками, а со временем и вовсе переехала в “Лунный цветок”. Знатная тогда была попойка, в день её переезда, хотя Сюин она больше напоминала поминки. Но в “Лунном цветке” была похоронена не одна мечта, однажды здесь прозвучит история и малышки Тинкер Белл, а пока Сюин часто сидела с ней на кухне и смотрела, как ловкие пальцы девушки раскладывают ей пасьянс и как каждый раз она предсказывает всё более невероятное светлое будущее. Мечтательница.

А совсем недавно, около месяца назад, появилась Блёстка. Точнее, появился. Этого парня Сюин обнаружила на полу своего кабинета.Она уставилась на незваного гостя с невозмутимым видом и спросила ласковым голоском:

- У тебя какие-то проблемы милый? Я могу тебе чем-то помочь?

Он вздохнул. И принялся рассказывать, как попал в историю, как ему пришлось убегать, и как его приятеля убили громилы в переулках Чайнатауна и теперь они гонятся за ним... И они непременно его убьют.

- Ты прав, тебя будут искать и убьют, если найдут, - согласилась Мамочка Сюин. – Но я могу тебе помочь. Хочешь что-то спрятать, положи на виду у всех. Оставайся здесь. Будешь одной из моих девушек.

С тех пор вот уже месяц Койлин, а вернее красотка Блёстка, обитает в «Лунном цветке». Клиентов у него, конечно же, не бывает, но пока что никто, даже Джеспер и Чак, похоже, не обратили на это внимание. Любой обитатель Чайнатауна сказал про Койлина, что тот нашел белый нефрит. Так всегда говорят о человеке, которому кажется, что ему очень повезло, а на самом деле всё наоборот - Койлину повезло сейчас, пока Сюин прячет его у себя. Но он не сможет прятаться вечно, здесь, в женском платье... А вот история происхождения присказки про белый нефрит интересная. Знала она историю о человеке по имени Хэ, который нашел в горах кусок необычной породы и на радостях поспешил с этим камнем к местному князю. Но князь не поверил, что камень драгоценный, и приказал отрубить Хэ ногу за то, что тот его зря потревожил. После смерти князя Хэ попытался вручить камень его брату-преемнику. Тот снова не оценил, и приказал отрубить Хэ вторую ногу. И только после того, как власть перешла к третьему князю, он отдал камень резчикам на обработку. Оказалось, что это редкостный белый нефрит. Из него вырезали священный диск, получивший название Хэ Ши Би, то есть "нефритовый диск Хэ".

Диск считался настолько важным и драгоценным, что китайские правители его друг у друга отвоевывали, выкрадывали, однажды он был выкуплен по цене нескольких городов. Отсюда родились еще две китайских поговорки: "по цене многих городов" (о чем-то более драгоценном, чем земные богатства) и "Вернуть диск в царство Чжао" (что значит - вернуть вещь законному владельцу).

Потом один из императоров приказал вырезать из этого диска императорскую печать с словами: "По мандату небес, пусть император живет долго и счастливо". С тех пор печать считалась доказательством легитимности императорской власти, данной небом. Каждый правитель, которому удавалось ее заполучить, объявлял себя единственным законным императором.

Но есть и еще одно предание: одна императрица была должна против своей воли вручить печать своему наследнику, но так ей не хотелось уступать трон, что в гневе она швырнула печать на землю, и у печати откололся угол. Позднее печать починили с помощью золотой вставки. Так она передавалась по наследству и другими путями переходила из рук в руки, пока не была утрачена.

Было создано много других императорских печатей. Но единственной, подлинной, доказывающей право на данную небом верховную власть, считается именно эта.

Сюин любила эту историю, а на стене в её кабинете висела картина, где изображено, как император Цинь Шихуанди приказывает вырезать из диска Хэ Ши Би ту самую императорскую печать.

12 июня

День начался как обычно - Сюин проверила прибыль, разделила их на две пачки, положила в шкафчик, кинув задумчивый взгляд на самородок, и заперла на ключ. Со дня на день она ждала поставщика алкоголя, мальчишку из магазина "Канифоль" и заранее отложила деньги, которые планировала заплатить ему за поставку. "Канифоль" поставляли проверенный и качественный товар, а алкоголь в "Лунном цветке" был просто необходим - для настроения. И для расслабления. Да и сама Сюин любила оставить одну-две бутылки хорошего бренди. Ключ, как обычно, убрала в книгу "Сто и один рецепт печенья" на полке, после чего занялась другими делами.

Днём к Сюин заехала в гости поболтать и выпить чаю Син Шэ. Они поднялись на кухню, Син Шэ оставила на кухонном столе какую-то коробочку. Поболтали. Откуда-то появились Кейт, Трейси и Джеспер и практически захватили Син Шэ в плен, уговорив поучаствовать в каком-то спиритическом сеансе с новомодной сейчас доской Уиджа. Сюин от участия в сеансе отказалась - пусть развлекаются - и ушла к себе в кабинет, а начинающие медиумы заняли гостинную. Оттуда она периодически слышала их вскрики, какие-то стуки, вскоре Сюин приоткрыла в своем кабинете окно, хлопнув створками и впустив в кабинет свежий летний ветерок. Медиумы пошумели еще немного и разошлись.

Ближе к вечеру и сама Сюин вышла из своего кабинета. В гостиной собрались уже все обитатели Лунного цветка, кроме Пончика и Блёстки, которая, впрочем, тоже вскоре появилась, решительно виляя бедрами. 

Тинкер Белл, захлёбываясь от эмоций, пересказала всем, как прошёл спиритический сеанс - по её словам, они смогли вызвать дух самого Эдгара Аллана По, он разговаривал с ними и отвечал на вопросы. Чак очень внимательно слушал, а потом сказал:

- Я читал рассказы Эдгара По, - он засмеялся. - Но впервые я читал его лет в 13 и меня тогда ужасно напугал рассказ “Чёрный кот”. Больше я По не читал.

- Что за рассказ? - заинтересовалась Тинкер Белл.

- О, ты не читала “Чёрного кота”! Там об одном мужчине, который сначала убил своего кота, а вскоре у него появился другой кот, но очень похожий на убитого. Новый кот так сильно пугал мужчину, что однажды, когда кот в очередной раз попался ему под ноги, мужчина замахнулся на него топором! - Чак подался вперед. - Но на защиту кота встала жена мужчины и тогда он убил её. Чтобы скрыть своё преступление, мужчина замуровал тело своей жены в стену. Через несколько дней в его дом пришла полиция. Мужик, хвастаясь качеством стен в своем доме, постучал в стену, за которой была погребена его жена и тогда... Все они услышали страшный вопль - ААААА!

Колибри вскрикнула и засмеялась, заметив, как вздрогнула Тинкер Белл.

- Полиция разобрала стену и нашла там тело жены мужчины, - продолжил Чак. - А на её голове - мяукающего кота.

- Полиция разобрала стену и нашла там тело жены мужчины, - продолжил Чак. - А на её голове - мяукающего кота.

- Люблю По, - вдруг заметила Сюин. - Но я всегда больше всего любила его "Золотого жука". Это история о поисках сокровищ. Мой отец тоже был золотодобытчиком.

- Как интересно! - воскликнула Тинкер Белл.

Сюин улыбнулась:

- Небольшой золотой самородок, найденный им, я не смогла продать даже после его смерти. Он до сих пор у меня.

- Я тоже читала, - сказала Скарлетт. - Я очень люблю “Беса противоречия” Эдгара По. Вы читали?

Увидев, как собеседники качают головами, Скарлетт в сочных красках пересказала знаменитый рассказ, да так ловко, что, казалось, даже тени в комнате стали гуще.

- А мой любимый рассказ “Маска красной смерти”! - подалась вперёд Блёстка. - Слышали эту историю?.. Нет? Так слушайте!

И она рассказала ещё один рассказ, о принце Просперро, повстречавшим в своем замке незнакомца в саване и в красной маске, и трагически погибшим в ночь встречи. Блёстка сумела своим проникновенным голосом заставить испуганно озираться даже храбрую Синь Шэ.

- Так, ну всё, хватит страшилок! - воскликнула Колибри. - Я устала!

- О чём же ты предлагаешь поговорить? - игриво поинтересовалась Блёстка.

- Да хоть о чём. Я вот сегодня такие духи видела в одном из магазинов!..

- Что за духи? - оживилась Скарлетт.

- Какие духи? - поинтересовалась Сюин.

- Где? - предприимчиво спросил Пончик.

Ещё какое-то время девушки обсуждали парфюм и модную в этом сезоне высоту каблуков, пока в заведении не начали появляться первые клиенты...

А потом все разошлись по своим комнатам. Сюин удостоверилась, что Чак и Пончик остались в гостиной и решила пойти к себе. Она разделась, расчесала волосы, нанесла на кожу масла и легла в постель. Девочки уже должны были проводить всех клиентов и тоже успокоиться.

Уснуть не получалось. Ей постоянно казалось, что где-то кто-то ходит. Едва она задремала, перестав обращать внимание на странные звуки, подскочила от чьего-то далекого крика. Сюин распахнула глаза, где-то за стенкой пронеслось стремительное ТОП-ТОП-ТОП. Мамочка прислушивалась - снизу вдруг донеслись ещё крики, тут же распахнулась дверь у Чака и сын затопал по лестнице.

На какое-то время всё стихло. Сюин не слышала, чтобы Чак возвращался, но и кричать больше никто не кричал. Она перевернулась на другой бок, решив устроить девочкам утром выговор, но вдруг с первого этажа прямо под ней послышался протяжный скрип двери, потом хлопнула другая дверь, кто-то пробежал по гостиной... Сюин это надоело и на весь дом она гаркнула: “Да ляжете же вы, наконец, спать?!”

Через несколько мгновений хлопнула дверь в комнате Чака и до утра Сюин больше ничего не тревожило.

Утром она, невыспавшаяся и недовольная, спустилась в гостиную, чихнула, заметила на столике коробку с одинокой печпенюшкой на дне и, решив, что этого она точно достойна, съела печенье, после чего перевернула коробку и прочитала надпись: "С днем рождения, сладкий Пончик! Син Шэ". Сюин аккуратно поставила коробочку назад и ушла к себе в кабинет - работать. Именно там, в кабинете, она и заметила, что исчезла припасенная для неё самой бутылочка любимого бренди.

"Убью" - подумала мамочка.

Страшные тайны:

1. То, что Блёстка парень и его настоящее имя. Нельзя, чтобы его нашли (общая с Блёсткой)