Стамфорд Варлингтон много лет был начальником гарнизона на острове Предначертания. Этот остров, открытый не так давно, уже имел славу центра колониальной торговли. Сюда прибывали и торговые суда со всех концов земли, и корабли с экипажами сомнительного  рода занятий. Все эти транспортные потоки контролировал Варлингтон, и его главной задачей было поддержание общественного спокойствия, с чем он неплохо справлялся. Правда, на некоторые вещи приходилось закрывать глаза – по личной просьбе губернатора. А от Тильберри Мальгедора многое зависело, в том числе и содержание форта, военного гарнизона, а также личное жалование Варлингтона.

Но об этом позже. В целом, Стимфорд ни на что не жаловался.

28 декабря для Стимфорда Варлингтона выдалось напряженным. С самого утра к гавани подошли сразу несколько кораблей. И если легкая и модная бригантина некого Валтимуса Трея никаких проблем не вызвала (богатый аристократ просто ехал в гости к губернатору без какого-либо торгового груза), то большой люггер «Морской конек» явно требовал тщательного таможенного досмотра. И конечно же, как всегда на этом судне оказался ушлый капитан, который официально оформив партию фарфора, заявил, что груз, который находится на дне трюма, осматривать не стоит, так он предназначается лично Морфи Клаксу, владельцу портового склада. Это был удар по живому. Варлингтон прекрасно знал, что остров Предначертания является неприкрытой перевалочной базой контрабандистов, но ничего поделать не мог. Контрабандистов опекал сам губернатор, который в обмен на молчание Варлингтона снабжал гарнизон хорошим оружием и первоклассным порохом, вкладывал много средств в содержание форта и его солдат.

Поэтому начальнику гарнизона пришлось в очередной раз пропустить контрабандный груз, наступив на свою совесть.

Следующим же прибыло торговое судно из Азии, принадлежащее какому-то богатому восточному купцу довольно экзотической внешности. Однако Варлингтон видал за время своей службы и не таких гостей. А то, что этот восточный гость был весь обильно обмотан цветастыми шелками, так у богатых свои причуды.

Абу Али аль Бахнад эль Саббах вместе с мальчонкой-слугой сошел первым на берег и лично пошел договариваться о таможенном оформлении своего груза. Восточная речь слишком цветастая и изощрённая, потому до сути дела купец дошел не сразу. А Варлингтон едва сдерживал себя, чтобы не выпроводить гостя, пока он окончательно не заморочил голову. Речь, занявшая не менее получаса, свелась в итоге к тому, что купец не прочь на некоторое время остановиться в Лас-Пегасе и продать пробную партию своего товара – изысканного шелка, а также предложить его образцы другим прибывающим на остров купцам. Для хранения же требовался хороший склад. И Варлингтон обрадовался, что после таможенного оформления и получения пошлины сможет сразу передать говорливого купца в руки Морфи Клакса.

Поэтому, прежде чем составить бумаги, он послал своего помощника Перси Бракса на склад с сообщением для Морфи о прибытии еще одного экзотического товара.

Узнав о том, что Морфи Клакса нет на месте, Стимфорд Варлингтон решил действовать самостоятельно.

- Уважаемый аль Бахнад, - пытаясь сохранить вежливость, подобающую офицеру, сказал он, к сожалению, сейчас владельца портового склада нет на месте, но я беру на себя разговор с ним. Он не сможет мне отказать. А попрошу его, чтобы ваш товар хранился у него, а об аренде вы с ним договоритесь отдельно, уверен, что он много с вас не возьмет. Так что вы можете уже начать разгрузку, я не хотел бы отбирать ваше драгоценное время.

Аль Бахнад так и не успел ничего сказать в ответ, а Варлингтон уже распорядился, чтобы его помощник организовал разгрузку восточного судна.

Следующее судно в порт Лас-Пегаса пришло только через день, и было оно вовсе не торговым. «Пилигрим» - так назывался корабль, капитаном на котором была молодая женщина – Розанна Уальд. Странная была у нее команда, мужчин было совсем мало. а боцманов была и вовсе примечательная личность – мужеподобная негритянка-альбиноска с зубами, наточенными, как у акулы. Всех прибывших Стимфорд взял на заметку, но воспрепяствовать их пребыванию на острове не смог. Контрабанды на борту не было, а все документы были в порядке.

В тот же день к Варлингтону пришел губернатор и сообщил тревожное известие о пропаже его дочери Луагретты. Причем она ушла из дома еще 28 числа, но только теперь домой вернулся ее конь без наездницы. Стимфорд Варлингтон, узнав о пропаже дочери губернатора, поднял по тревоге весь гарнизон. Небольшие отряды были высланы по всем дорогам острова.

Следующее утро 31 декабря выдалось тревожное. На рассвете Варлингтону доложили, что один из солдат – Гротли Фирт не ночевал в казарме. Накануне вечером он был замечен в центре Лас-Пегаса. Известно также, что он пытался остановить жестокую драку, в которой участвовал фермер Фернангон и некий неопознанный тип. Драка была неслабой, так как в ее процессе серьезно пострадали соседние дома и лавки. Можно даже было подумать, что противники использовали порох, однако сообщений о взрывах не поступало. То, что одним из участников драки был Фернангон, стало известно только по ее завершении. Фернангон был задержан патрулем. В настоящее время он находится в тюрьме, но показаний не дает, а где находится рядовой Фирт либо его тело, неизвестно.

Варлингтон поручил своему помощнику Браксу организовать поиски пропавшего военнослужащего, а сам собрался идти на допрос к Фернангону, но ему доложили:

в форт прибыл сам губернатор. Варлингтон вышел прямо к нему.

Мальгедор пожелал переговорить с начальником гарнизона с глазу на глаз. Варлингтон отвел губернатора в свой кабинет, где тот показал послание, написанное твердым и даже красивым почерком:

«Губернатор! Твоя дочь у нас. Если хочешь увидеть ее живой и невредимой, оставишь пятьдесят тысяч золотых дублонов в лодке, в закрытой бухте до вечера. Время пошло. И без глупостей!».

- Я прошу вам, Варлингтон, бросить все силы на поиски моей дочери. Я же буду искать деньги на выкуп. В сожалению, такой свободной суммы у меня сейчас нет, - признался губернатор. – Придется обратиться к Партону.

Варлингтон посочувствовал Мальгедору и велел срочно найти Перси Бракса, чтобы дать ему новое поручение: Создать несколько отрядов для прочесывания местности.

И тут к Варлингтону вновь пришел с докладом дежурный офицер. Фермер Фернангон сбежал из тюрьмы, и как это произошло, до сих пор не разобрались.

Так Варлингтону вновь пришлось поднимать тревогу и отдавать приказ задержать все суда в порту. Перси Браксу же с посыльным было передано новое поручение – искать еще и сбежавшего возмутителя спокойствия.

Вскоре после этого в форте вновь появился губернатор. Он сумел найти деньги на выкуп и теперь настаивал, чтобы для безопасности Луагретты золото все же было передано похитителям, и уже после возвращения жертвы похищения домой Варлингтон занялся преступниками. Что ж, приказ губернатора закон. Вместе с Мальдегором Варлингтон отправился в порт. С бригантины, прибывшей три дня назал, несколько грузчиков вынесли три сундука с золотом и перенесли в припортовую контору. Стимфорд Варлингтон взял золото под свою ответственность и обязался около 6 часов вечера доставить выкуп в объявленное место – в закрытую бухту в удалении от города. Золото, согласно указаниям похитителей, следовало погрузить в оставленную у берега лодку и хорошенько привязать. Разумеется, на месте начальник гарнизона собирался спрятать в укрытии своих солдат, чтобы можно было поймать споличным похитителей. Варлингтону было жалко, что его помощник Перси Бракс прочесывает вместе с отрядом местность, но делать было нечего. Пришлось взять всех солдат, которые оставались в городе и ехать к бухте. Город при этом оставался без надежной охраны, и оставалось только надеяться на сознательность горожан и лень нарушителей спокойствия.

Итак, к шести часам вечера в условленном месте Варлингтон со своими подчиненными ловил «на живца» похитителей дочери губернатора. Лодка стояла на месте, а в ней в трех сундуках лежало самое настоящее золото. День был солнечный и ясный, ничто не предвещало непогоды, и вдруг… И вдруг неизвестно откуда поднялся ураган со смерчем. Он сметал все на своем пути, ломал деревья, носил по воздуху ветки и камни. Всем, кто сидел в засаде, пришлось укрыться получше и зарыться в землю поглубже. Когда же через час ураган стих так же внезапно, как и начался, Варлингтон и его подчиненные обнаружили, что лодки и золота на месте уже нет.

Варлингтон был в ярости. Он провалил операцию. Оставалось надеяться, что дочь губернатора цела и невредима, что преступники выпустили ее на свободу.

Возвращаясь обратно в форт, начальник гарнизона надеялся увидеть хотя бы вернувшегося Перси Бракса. Однако посыльный, постоянно поддерживавший связь между отрядом и фортом, сообщил, что Бракс уже давно не выходил на связь, и где он, неизвестно.

В довершении ко всему, в кабинет Варлингтона вошел прибывший три дня тому назад на бригантине Валтимус Трей. Выглядел он ужасно, один из солдат даже придерживал его, чтобы он не упал. Все лицо было в крови, одежда в грязи. Аристократа мутило, и Варлингтон даже вызвал для него военного врача, который констатировал сотрясение мозга.

- Я хочу сделать заявление, - превозмогая боль и недомогание, сказал аристократ. – Против меня совершен ряд дерзких преступлений. Сначала меня ограбили, а затем пытались убить. Внятных подробностей потерпевший так и не сумел перечислить. Варлингтон потял только то, что сначала из гостиницы были похищены какие-то ценные приборы, а затем, когда Трей отправился в форт сделать соответствующее заявление, на него за восточними воротами напал неизвестный. Лица нападавшего Трей не успел распознать – слишком внезапным и ослепляющим был удар. Он помнил лишь горящие дьявольским огнем глаза нападавшего.

Далее стали появляться и другие нехорошие известия о том, что произошло за время отсутствия Варлингтона в Лас-Пегасе. То и дело в форт приходили озабоченные горожане за помощью со стороны армии. Говорили и о разрушениях, которые принес ураган, и о странных событиях, среди которых была и странная сонливость внезапно напавшая на клиентов «Шоколадного фрегата», и драка в трактире, и бегающие по городу волки. В последнее Варлингтон верил с трудом. Не водилось на острове никаких волков, здесь обитали совершенно иные звери. Он успокоил визитеров тем, что сказал, что стражники на городских воротах не заметили никаких волков, хотя знал, что целый день охранять город было некому.

Одним словом, на Варлингтона навалилась куча проблем. И самой тревожащей было отсутствие Перси Бракса и его отряда.

Лишь одна хорошая весть пришла в тот день в гарнизон.

Ближе к полуночи домой вернулась Луагретта, целая, невредимая, но грязная, уставшая и голодная. О том, что с ней произошло, она не стала говорить ни с матерью, ни с отцом, попросив дождаться утра.