Когда-то Валкус был работорговцем. Эта постыдная часть его биографии осталась в далеком прошлом, но угрызения совести мучают до сих пор. Да и темные пятна того и гляди готовы всплыть на безупречной репутации уважаемого горожанина и владельца самого доходного заведения острова.

А началось все с интереса к черному континенту. К его флоре и фауне, к людям его населявшим. Но попал в дурную компанию и понеслось. В то время в разных частях черного континента господствовали разные державы. Но существенной властью обладала и третья сторона — пираты-контрабандисты и работорговцы. На торговле людьми можно было сделать неплохие деньги, и любители легкой наживы не гнушались ничем. Именно у этих людей Валкус и нашел себе работу. Он имел хорошую способность к языкам и быстро изучил местное наречие, что существенно помогало работорговцам. Те же шли на любые ухищрения, чтобы за бесценок получить в свои лапы целые племена: обман, подкуп, союз с более сильными племенами. В джунглях они переодевались в военную форму, что придавало им значимости в глазах африканских вождей.

Валкус не был силен в подобных приемах, ему не хватало сноровки и сообразительности, поэтому однажды он попался солдатам. Впрочем, это мало что изменило в его жизни. Англичане занимались ровно тем же, чем и пираты-работорговцы, а потому и сами взяли Валкуса в оборот. Правда, теперь Виртри  ежечасно напоминали, что он преступник. а значит, его в любой момент могут отдать под суд. Тем не менее, жалование платили ему исправно.

Валкус не любил свою скотскую работу, ведь приходилось обманывать доверчивых туземцев. Однако он был на крючке, и чтобы соскочить с него, нужно было работать усерднее, пренебрегая принципами, и скапливать заработанное.

Все изменилось в один момент, когда в одном из племен на очередных смотринах рабов (на этот раз это были жены вождя племени) он увидел Её. И влюбился с первого взгляда. Эта была молодая негритянка — наложница вождя племени Карга-тау. Вождя звали Каргари-Тамга-Ба-Тунгу — удивительно мерзкий тип.

А дело было так: парни рассматривали новую партию рабынь. Начальники стояли в стороне и тихо переговаривались с вождем, договариваясь о цене. А Валкус не мог отвести глаз от этой девушки. Она держалась гордо и независимо, не тряслась от страха, как другие, и, казалось, была готова к любым превратностям судьбы. На ее молодом лице можно было заметить след перенесенных страданий. А до чего же она была красива…

Валкус подошел и заговорил на местном наречии.

— Как тебя зовут, красавица? — спросил он.

— Ночной Цветок, дочь вождя Огненного Глаза — ответила Нгамрибу.

— Не того ли Огненного глаза, что был вождем Мнахиру?

— Его.

— Меня зовут Валкус. Я тебя выкуплю.

И он отошел обратно к вождю. Он знал историю племени Мнахиру. Это было одно из самых древних и уважаемых племен. Долгие годы им сопутствовала удача в междоусобных воинах, но недавно их уничтожили подчистую. Возможно, Нгамбиру была последним представителем своего племени. Вождь Каргари-Тамга-Ба-Тунгу подтвердил догадки Валкуса, заявив, что это племя Карга-тау уничтожило своих давних врагов, а его боги ничуть не хуже хваленого Живого Бога Мнахиру. Валкус захотел выкупить Нгамбиру. Это развеселило и вождя, и работорговцев. Конечно, они не были слепцами и видели ее красоту. Но для них это было лишь залогом выгодной сделки. Красавицу можно продать не на плантации, а в гарем, а это несравненно большие барыши. Валкус был не настолько богат, чтобы заводить наложниц, но назвал такую сумму, что даже мнимые товарищи — торговцы черным золотом задумались. Воспользовавшись заминкой, Валкус отстегнул с пояса кошель и вложил в руку начальника. Сделка была совершена

Когда других рабов увели, Валкус и Нгамбиру остались в племени. Валкусу выделили богатый шалаш с дорогим убранством как дорогому гостю, а вечером ожидался пир. Как-никак другие белые приходили и уходили, а все переговоры вел Валкус. И с этим племенем, и с другими. В местных племенах его уважали гораздо больше, чем в портах колонистов. Валкус поговорил с вождем наедине. Он хотел, чтобы он с Нгамбиру развелся по их туземным законам, с соблюдением всех ритуалов. Ведь это было важно для самой Нгамбиру. Многие не придают значения подобным формальностям, но Валкус понимал, насколько важны для туземцев их ритуалы. Каргари-Тамга-Ба-Тунгом легко согласился. Церемонию провели вечером, особо не затягивая. Каргари-Тамга-Ба-Тунг оставил приданое себе и официально лишил Нгамрибу статуса жены вождя. Валкус тут же все это приданое у него купил, обменяв на редкостной красоты кинжал — единственное наследство отца.

В честь гостя закатили грандиозный пир, после которого захмелевший Валкус наконец смог уединиться с Нгамрибу. Ночной Цветок не была глупой и наивной, конечно она решила, что Валкус желает разделить с ней ложе, но Валкус решительно пресек ее вялые попытки форсировать события. Она, как и многие невольницы, понимала, что чем быстрее совершить свои дела, тем раньше оставят в покое. Но Валкус не тронул ее и пальцем. Вместо этого он начал рассказывать о дивных дальних краях. Ломаный язык местного наречия не обладал достаточной художественностью, поэтому иногда он вставлял в речь непонятные слова. Валкус иногда даже не понимал слушает ли его Нгамбиру, ведь его речь, должно быть, была путанной и непонятной.

Он, как мог, описывал бескрайние просторы окружающего мира: страны, континенты, острова. Разные народы, разные обычаи, разные звери и растения. Огромные города, толпы людей на улицах. Красивые наряды, украшения и вкусная еда. Так они и просидели до утра, пока его не сморило.

А на следующий день они говорили уже о ней. Валкус признался, что сразу полюбил ее и хочет сделать счастливой. Но он не притронется к ней, пока она сама его не полюбит. Сказал, что хочет увести ее далеко-далеко, где они оба смогут начать новую жизнь, и ему нужно только ее согласие. Нгамрибу удивилась: «Какое тебе нужно согласие — ведь ты купил меня. Как скажешь, так и будет». Валкус покачал головой: «Нет. Ты свободна. Ты вольна идти туда, куда хочешь». Нгамрибу ответила: «Мне некуда идти. У меня не осталось ни дома, ни близких». «Тогда пойдем со мной». И Нгамрибу согласилась.

На следующий день пришли солдаты, чтобы сопровождать Валкуса с его спутницей. Они двинулась к океану, а на полпути встретили отряды до зубов вооруженных колонизаторов.

Небольшой городок коланизаторов был первым поселением белых людей, которое увидела черная принцесса. В прибрежных районах белые в считанные годы возвели города с большими красивыми зданиями, широкими улицами, каменными пристанями. А в гаванях стояли огромные корабли. Эти корабли особенно поразили Нгамбиру.

Чтобы Нгамрибу немного попривыкла к новому миру, Валкус снял для них смежные номера в портовой гостинице. Они начали ходить по торговым рядам и лавкам, и вскоре Нгамрибу была одета как европейская девушка. Правда, выглядела она в этой одежде несколько неуклюже. И все же довольно быстро научилась управляться с веером и зонтом. Достаточно было посмотреть, как ведут себя местные дамы. Впрочем, дам было мало — все больше мужчины-военные (военные вообще были всюду), но все ж примеров для подражания было достаточно.

И в тоже время Валкус не мог не заметить косые взгляды. Нгамрибу ходила без цепей, без охраны, без ошейника или других опознавательных знаков рабов. Она носила хорошую одежду, волосы ее были уложены, блестели серьги и бусы. Конечно, это были не такие дорогие наряды, как у генеральских жен. Валкус был не так уж и богат, но все равно чернокожая девушка, прогуливающаяся под руку с белым мужчиной — зрелище невиданное. 

Валкус учил супругу  нескольким языкам, счету и письму. Много времени она проводила одна в комнате за книгами, в то время как Валкус занимался своими делами в порту. Во время прогулок она старалась ни на шаг не отставать от своего мужа. Но иногда это не помогло. Один раз, затерявшись в толпе на рынке, она подверглась нападению стайки вульгарных женщин. Конечно, она дала отпор, но если бы Валкус вовремя не подоспел, дело бы добром не кончилось. Валкус объяснил ей позже — это были портовые девки, которые завидовали ей. Ведь им, белым женщинам, жилось гораздо хуже, чем ей — негритянке.

Во время другой прогулки они встретили процессию — ее недавних хозяев, тех, что вырезали ее племя, вели к невольничьему рынку. Впереди в кандалах шел Каргари-Тамга-Ба-Тун. Валкус умолчал, что падение племени Карга-тау — это и его рук дело. Он таким образом отомстил за смерть родителей Нгмбиру. Да и заработал на этом неплохо.

Еще одним зрелищем, которым они стали невольными свидетелями была сценка сжигания ведьмы на костре. Это была черная женщина-шаманка. Валкус объяснил, что белые не любят религии чужих народов и для того, чтобы жить в их обществе Нгамрибу придется принять их веру и навсегда забыть о своих черных богах. Нгамрибу согласилась.

Тем временем, Валкус понимал, что оставаться здесь нельзя. Он стремился поскорее закончить свои дела и заработать как можно больше денег. Никогда он еще не совершал столько нелицеприятных сделок разом. Но в итоге кошель отяжелел настолько, что стало возможным порвать с темной жизнью и начать новую. К тому же близилась война с испанцами, которые тоже претендовали на африканские земли.

Он сказал возлюбленной, что им нужно уехать. Но несмотря на свое желание, он не может забрать супругу в Европу. Климат и нравы белых людей не пойдут на пользу Нгамрибу. Поэтому они поплывут за океан в новые земли. Там и климат похожий, и нравы помягче.

И вот они уже в открытом океане. После путешествия по разным островам Валкус остановил свой выбор на одном из самых удаленных. Белые поселились тут совсем недавно, и местное племя краснокожих людей было не столь воинственно. Их не загоняли в рабство, и в ответ они даже помогали белым людям строить дома. Шло активное строительство города. Требовались меценаты, и Валкус вложил почти все свое состояние в строительство огромной таверны с постоялым двором, что расположилась между портом и рынком. Такое положение дел автоматически сделало Валкуса одним из самых уважаемых и влиятельных горожан и на такую странность, как чернокожая жена, смотрели сквозь пальцы.

Да, впрочем, и сам губернатор подавал пример толерантности к другим народам. Он был женат на дочери индейского вождя..

В новом краю Валкус мог, наконец, вздохнуть свободно. Да и Нгамбиру преобразилась. Ее теперь звали просто Риба. Или Гама. Или Рима. Кто как.  Она активно принялась за обустройство своего нового семейного гнездышка и вскоре Валкус понял, какое сокровище он отхватил.

Риба была добродушной, улыбчивой, общительной и хозяйственной. Она сразу завоевала расположение доброй половины островитян. Заведение быстро становилось излюбленным местом встречи местной знати. А когда у Рибы раскрылись ее кулинарные способности, о заведении начали говорить на всем архипелаге. Риба была гениальным поваром. Она умудрилась объединить кулинарные секреты свой родины, кухню местных индейцев и вкусовые предпочтения выходцев со старого света. Вершиной ее гения было создание шоколада, вернее его преображение. Шоколад до этого существовал как горький отвар зерен какао, которые местные жители пили вместо кофе, чтобы взбодриться и во время ритуалов. Рима соединила эти какао-бобы с кофейными зернами и как-то обработала их — напиток получился просто волшебным. Меняя его вязкость и состав, Рима добилась колоссального разнообразия. Ее горячий шоколад имел множество вкусов. Он мог использоваться в качестве питья, его добавляли в выпечку, поливали им блюда… Всего и не перечесть.

Шоколад так понравился местным жителям, что доходы таверны взлетели до заоблачных высот. Слава о чудных блюдах разлетелась по архипелагу. Правда, редко кто из гурманов решался на дальнее путешествие, чтобы лично отведать деликатес. Да и повара других островов быстро просекли фишку и начали делать свои подобия шоколада.

А монополию на внешнюю торговлю шоколадными изделиями взял на себя сам губернатор. Он постановил, что столь изысканным блюдам не пристало продаваться простолюдинам по бросовой цене. Шоколад на экспорт шел исключительно в королевские дома и дома знатных господ. Но и для этого его было слишком мало, а развить производство в промышленных масштабах Валкус не решался. Все итак шло хорошо, слишком хорошо. Ни к чему дразнить удачу. Нгамрибу была полностью согласна с мужем и они решили продать с помощью губернатора в Европу несколько рецептов, чтобы они там сами делали столько шоколада, сколько им надо. 

Но на вершину счастья Валкус взлетел, когда Рима родила ему дочь Венцию.

Трудные моменты в жизни тянутся очень медленно, а счастливые годы пролетают незаметно. И вот уже они с Рибой отмечают двадцатилетие совместной жизни. Дочь росла прямо на глазах, а вместе с ней популярность заведения, доходы семьи, лысина у Валкуса и объем талии у Рибы. Она совсем уже не походила на ту хрупкую девчушку, что он встретил в туземном племени. Это была дородная веселая женщина в теле. Правда, по мнению Валкуса, она от этого только выигрывала. Риба выглядела сногсшибательно. Да и дочурка росла настоящей красавицей, правда характер был сложный, но Валкус верил, что любовь и родительская забота победят в конечном итоге ее характер. Впрочем, Венцию итак все любили. Если Валкус главным образом занимался хозяйственными делами, а Риба кухней, то Венция занималась развлечениями. Она или пела сама, аккомпанируя на фортепиано, или придумывала различные игры и забавы, или просто развлекала гостей своей веселой компаний. Все это можно было бы назвать одним словом — она просто бездельничала, не утруждая себя никакой работой. Но ее деятельность шла на пользу заведения. Посетителям нравилось смотреть на нее, слушать, как она поет или рассказывает веселые истории. А уж от кавалеров просто отбоя не было. Эх, сколько нервишек они потрепали старику.

Сам же Валкус в последнее время начал чувствовать свои годы. Сказывалась большая разница в возрасте с женой. Если Рибы была сейчас женщиной в самом соку, то Валкус был уже далеко не первой свежести. Под извечным фартуком образовался кругленький животик, под шляпой лысина, руки облаченные в рабочие нарукавники, частенько тряслись, в бороду пробилась седина, да и ребро побаливало. Но окруженный приятными хлопотами и любовью близких, он старался не подавать виду.

Семь лет тому назад произошел неожиданный случай. Губернатор, с некоторых пор любивший повторять, что каждый нормальный правитель должен позаботиться о своей безопасности, в конце концов приобрел себе телохранителя. Именно приобрел, так как речь шла о некоем особом чернокожем рабе, с великолепными бойцовскими качествами. Каково же было удивление Валкуса, когда в телохранителе Фарлоне Нгаримбу узнала воина своего племени, который выжил после нападения  Каргари-Тамга-Ба-Тунгу, но попал в плен.

Встретив соплеменника в доме Мальгедора, Нгаримбу принялась столь горячо описывать губернатору достоинства и отвагу мужчин Мнахиру, что тот проникся речью своей гостьи и  на следующий день дал Фарлону свободу, правда. взяв с него обещание по-прежнему исполнять функции телохранителя.

Дочери губернатора Луагретте скоро будет 21. Это значит, что она непременно выйдет замуж за человека, с которым у губернатора уже давно заключен брачный договор, - за Валтимуса Трея, богатого английского аристократа. Он непременно увезет Луагретту в Европу и сделает ее настоящей аристократкой. Правда, сама губернаторская дочка не в восторге от этой идеи. В ее поведении нет ничего аристократического. Она предпочитает вольные просторы прерий и свободу.

Утром 28 декабря жених Луагретты наконец-то прибыл в Лас-Пегас. Валтимус узнал об этом почти сразу - ведь Луагретта, вместо того, чтобы встречать своего будущего мужа, сбежала в трактир и предпочла напиться.

Следует сказать, что дочь губернатора была очень дружна с Покачей, которая работала у Валкуса официанткой вот уже три года. Девушку из племени Макчапу ее соплеменники почему-то изгнали из деревни. Ей некуда было идти, кроме как в город, и Валкус ей посочувствовал, взял на работу. Дядя Луагретты был вождем, но и она ничего не смогла сделать. Говорили, что инициатором изгнания был не вождь, а шаман. Покача не унывала, она быстро свыклась с новой жизнью, а Луагретта стала ее подругой.  Поэтому не удивительно, что именно с Покачей Луагретта собиралась поделиться своей бедой. Так что  юная Мальгедор сидела в растрепанных чувствах в трактире у Виртри, пила вино, периодически тормозила Покачу, жаловалась ей и требовала еще выпивки. В итоге Покача принесла ей целую бутылку рома, которую только что привез фермер Харди. Ром у него действительно хороший.

Вечером того же дня в трактире появился и сам жених в сопровождении губернатора. Виртри изучал взглядом Валтимуса Трея и чем дальше, тем больше соглашался с Луагреттой - он не для нее - слишком чопорный, слишком искусственный, слишком напыщенный и, конечно же, слишком старый для нее.

Наверняка то же самое чувствовал и сам губернатор. Иначе зачем он так напился? Пьяным же Мальгедор бывает очень разговорчивым. Он очень подробно рассказывал Валтимусу Трею об острове и о городе.

- Так вы говорите, что ваш остров чудесный? – спросил аристократ. – И много у вас чудесных вещей и чудесных людей?

 - Несомненно! У нас все жители настоящие волшебники, а все что они тут творят, иначе как магией и не назовешь. Оглянитесь вокруг: тут все чародеи!

А некоторые из них настолько искусны, что золото из воздуха могут делать! Не верите?

- Честно говоря, не очень, - засомневался Трей, и губернатору показалось, что он принимает его пьяный треп за чистую монету.

- Ну да, с первого взгляда не скажешь. Они просто очень хорошо маскируются. А под этими простыми одеждами у наших островитян настоящая магическая сущность.

- Неужели их одежда сшита из ткани, что может скрывать магию? – заинтересовался будущий жених.

- А то! – рассмеялся губернатор и, окинув взглядом трактир, обратил внимание, что его все внимательно слушают, а кое-кто даже очень настороженно.

 - Не слушайте нашего «папочку», - быстро заполнила паузу Риба, убирая со стола пустую бутылку, а потом немного смутилась и добавила. – Мы очень любим «его превосходительство» и зовем «папочкой», потому что он отец нашего острова. Он такой свойский, он наш, мы тут как одна семья.

Валтимус Трей улыбнулся.

- Продолжайте. Это очень приятно, что народ так любит своего правителя.

- Так вот, не слушайте его, мы все нормальные люди, никакие не маги, уверяю вас. Пожалуйста, не обращайте на это внимание…

- А почему это так вас беспокоит? – с интересом спросил гость.

- Все хорошо, мы просто так шутим, - пришел на помощь жене Валкус Виртри.

Валтимус Трей натянуто улыбнулся.

На следующий день ближе к вечеру жених Луагретты переехал в гостиницу к Валкусу. Хорошо, что был свободен второй из лвух лучших и самых дорогих номеров, ведь во втором таком же уже проживал богатый восточный купец аль Бахнад. Валкус Виртри немного удивился: неужели губернатор не мог обеспечить будущему зятю прием?

Виртри подумал, что между Мальгедорами и Треем вполне мог произойти конфликт, тем более, что, как впоследствии выяснилось, Луагретта из дома сбежала и больше не появлялась. Валкус отлично ее понимал.

Однако дело оказалось намного серьезнее. 31 числа утром стало известно, что Луагретта была похищена. Похитители подкинули в дом губернатора послание с требованием большого выкупа. Мальгедор поднял на поиски дочери весь гарнизон. Виртри воспринял весть о похищении Луагретты с тревогой. Он сам прошелся по соседям, порасспрашивал их, когда и где они видели мисс мальгедор в последний раз, а вернувшись в трактир, стал свидетелем неприятной сцены с участием своей дочери. Он уже замечал, как Венция крутилась вокруг Валтимуса Трея, когда он сидел с губернатором в трактире. Теперь же эти заигрывания не прошли мимо солдата Гротли Фирта, проявлявшего к Венции определенный интерес. Дело дошла до стычки между мужчинами, и именно Виртри пришлось их разнимать. Фирт, к слову сказать, был уже сильно пьян, и потому Валкус смело вышвырнул его из своего заведения, запретив впредь приходить. Трей же чувствовал себя оскорбленным до глубины души. Проклиная "этот городишко и его диких обитателей" он выскочил пулей из трактира и побежал в гостиницу. Валкус же поискал глазами жену, чтобы сделать выговор ей: куда же она смотрела. Однако Рибы в зале трактира не было. Не нашлась она и на кухне.

Валкус подумал, что, возможно, Риба находится где-то в гостинице. Он неправился туда и стал искать жену во всех служебных помещениях Но и там не было Рибы. Он заглянул на склад постельного белья, и тут почувствовал резкое желание уснуть. У улегся тут же, на кипу чистых простыней, а очнулся только поздно вечером. Он даже не слышал шума угарана, пролетевшего над городом.

О том, что Луагретта нашлась, Виртри узнал только утром. Однако посетители трактира более оживленно обсуждали другую весть - появление на рассвете в порту крылатого золотого льва....

СТ: темное прошлое.