Те трое, кому достались дары из рук великанского короля, вцепились в них сразу насмерть – добровольно расставаться никто не собирался. 

Что было дальше – известно всем. Противостояние привело к вражде, жадность ее разожгла. Вражда между деревнями с каждым днем становится все сильней, присутствие друг друга с каждым днем они переносят все хуже. Каждая из деревень обязательно теряет всю волю в присутствии одной, не в силах отказать или сопротивляться любому мало-мальскому давлению и даже обычной просьбе, и, в свою очередь, такое же влияние оказывает на другую. Не подчиниться требованиям подавляющего можно только уравновесив себя присутствием третьего – так и появились в деревнях должности балансиров.

И только вокруг колодца, на крошечном пятачке, который с каждым годом уменьшается, они могут общаться друг с другом без этого подчиняющего, подавляющего влияния.

Связано это с враждой или нет, но лиллы потеряли возможность слышать духов леса, с которыми раньше жили в полном единении и согласии. И на деревья они перенесли свои жилища потому, что на земле им стало неуютно – духи отказывались им помогать… А может быть, они разучились посылать сигнал о помощи и поддержке… Единицы тех, кто еще мог слышать духов, тоже теряли эту способность, просто чуть медленнее, чем другие.

Уже больше года не выходит солнце. Уже больше года над лесом не было ни одной грозы, ни одного ливня, и даже унылый моросящий дождь случается все реже – только бескрайнее серое небо…

 Среди тех, кто встретил тогда великанов, был и пращур Ясуры. Видимо, он очень боялся этих великанов, потому, что твердил своим сыновьям, а те – своим, что дары в ларцах никак быть не могут – дары огромные, больше среднего лилла по размеру!.. Но его, конечно, никто не слушал – ларцы у королей размером с обувную коробку, ларцы древние, в этом никаких сомнений нет, и мало того – никто, кроме королей, не знает, что там внутри. Потому, что открывать их ни в коем случае нельзя – тот, кто откроет ларец, погибнет. Впрочем, в последнем Ясура не была уверена – погибнет тот, кто откроет ларец, или погибнет то, что лежит в ларце... Но что что-то или кто-то погибнет, это несомненно. И это не то, чтобы тайна, но говорить об этом не следовало никому.

Трусливый пращур оставил в наследство глиняную форму для пирога – он был поваром. И оставил потомкам наказ – случись что с этой формой, рисунок с нее надо обязательно скопировать с предельной точностью и перенести на что-то другое – крепкое и надежное. Форма, кстати, была довольно тонкой работы... Из потомков осталась одна Ясура, а она к наследству относилась бережно. В этой форме она до сих пор печет пироги, даже сюда привезла.

Вечер. Женский голос:

- Орбан, домой!

- Ясура, я замерз?

- Нет, ты проголодался!

Сюда приехали к вечеру. Пока разгрузились, пока разместились, уже и спать пора.

Помещения в миссии не запираются, хотя в общем в запорах необходимости особой нет  – сложности в коммуникации между деревнями на территориях миссий были чуть слабее, чем в деревнях, но были все равно, потому к внешним контактам внутри миссий никто не стремился, для этого есть гостевые комнаты внизу, у колодца, где никаких проблем в общении не было. Да и сквозь Мораг еще попробуй пройди – кремень, а не женщина! Потому спать Ясура легла спокойно.

Утро началось неважнецки – приволоклась полоумная Кара, которая все грозится вылечить Орбана от его страхов. Ясура с трудом удержалась от сентенций – по ее твердому убеждению, чтоб вылечить Орбана от страхов, надо из его поля зрения убрать Кару – этого будет вполне достаточно. Мыслимое ли дело – в таком виде ходить?! Даже не желая смотреть на ее «лекарства», Ясура выставила ее из комнаты. Снова поругались. Да они каждый день ругаются, не привыкать.

Ближе к 11 пришел Орбан, сказав, что у себя посадил Хонка. Ясура накормила мальчика, поболтали, потом стали играть в дурака. Старая нянька мудро проигрывала раз за разом, неизменно способствуя повышению настроения своего королька.

Увлекшись, не заметили, что уже четвертый час, а малыш еще не обедал! А там и Хонк небось голодный. Отправились в покои Орбана, так и есть - Хонк извелся в ожидании обеда. Где эта девчонка, Йона?.. Вечно за ней старой женщине ходить?!..

Нянька пошла позвать Йону с продегустированным обедом, поела у себя, вышла, чтоб вернуться к королю но по пути встретила перепуганную добела Гемму. Что такое?!.. Что могло ее так напугать?.. Но Гемма тряслась как лист и ничего вменяемого не рассказала. Ясура отвела ее в ее комнату, пытаясь хоть как-то выяснить, в чем дело, но вдруг раздался звонок – колокольчик прозвонил один раз и замолчал, что означало, что вызывают именно Гемму. Кивнув вновь затрясшейся от страха девушке, чтоб сидела и успокаивалась, Ясура пошла к визитеру сама.

Это оказалась драйлилльская Юлла, чтоб ее черти драли. И как назло, Ясура ее впустила от растерянности, сразу попав под ее влияние. Юлла передала пакет (Ясура заглянула, там были чудесные пирожные, корзиночки с ореховой начинкой и ягодами) с просьбой (знаем мы драйлилльские просьбы!) передать их Виссе, поварихе из Цвайлилля, для угощения короля Терлака. Скромно не раскрывая источник. Все понятно – Терлака драйлилльцы боятся и робеют, вот и подлизываются, а Орбана ни в грош не ставят! И даже одной корзиночки бедному мальчику не предложили! Отложив из вредности целых три, Ясура пошла в Цвайлилль – не выполнить просьбу она, увы, не могла. А то бы отдала Орбану весь пакет. И сама бы приложилась.

Вроде по пути видела Аргиля в районе колодца – с кем-то он разговаривал, но с кем, не разглядела сослепу.

В Цвайлилле охрана поставлена из рук вон плохо, потому Ясура вперлась прямо на кухню к Виссе. Та не особо была довольна этим обстоятельством, а вот пирожным как раз очень обрадовалась почему-то. Пакет забрала и (естественно) пообещала, что королю Терлаку с почтением поднесет.

Вернувшись, Ясура сделала молоко для Орбана на вечер, оставила остывать, пошла к нему. Тот маялся бездельем. Помаялись вместе, ближе к семи Ясура вышла – опять за этой лентяйкой Йоной! Без напоминания ведь ничего не сделает!

Ясуру немного оскорбляло, что дегустируется и ее молоко, приготовленное ее заботливыми нянческими руками, но порядок есть порядок. Зайдя к Йоне, сухо велела забрать у нее в комнате и молоко, и пирожные. Отдать Лексу на дегустацию и принести королю. Вместе с Йоной прошли к Ясуре, Йона забрала тарелку и кувшин и ушла.

Ясура пробыла у себя до вечера. Заявился бездельник Дарга, сообщив, что он не оценен и вообще увольняется. Эту песню Ясуре слыхать уже приходилось, она не стала сильно расстраиваться перспективой утраты такого таланта и отправила его к королю – только король у нас решает кадровые вопросы.

За час пошла на площадку – Йона уже была там, оборудовала площадку к вечеру. вертелись и цвайлилльские, и драйлилльские, но к последним айнлилльцы старались лишний раз не приближаться, несмотря на нейтральную территорию вокруг колодца. Сенга с Йоной занялись освещением, вертелась неугомонная Мораг.

Пришел Дарга и прицепился к Йоне с Ясурой как раз в момент, когда они очередной раз ругались – он решил, что должен зарисовать это эпохальное событие. Не ругань, естественно, а сбор трех королей. Репортажная съемка. С выдержкой в несколько суток. Покажите мне, говорит, место, где я могу поставить мольберт. Они его отправили к Мораг. Мораг долго пыталась отвязаться, но наконец не выдержала и показала в углу место, где можно поставить мольберт и ящик с кистями и красками. Довольно кивнув, художник ушел к себе и вернулся со своими громоздкими причиндалами (и как носит-то?), поставил наименее удобно для всех, как обычно, громко велел беречь как зеницу ока, и ушел переодеваться к торжеству. Ну и «за вдохновением», как водится.

Спотыкаясь о его чертов ящик, Ясура провела несколько воспитательных бесед с Йоной – это поколение ничерта не умеет! – и посмотрела на песочные часы – пора уже было идти за королем.

Король спал. Как это показалось сначала.

Но когда она ласково (как обычно) потрясла его за плечо, он свалился с кровати на пол ничком. И ни звука, ни движения, ничего...

Ясура в панике выскочила в коридор – король мертв! Нянька не разбирала, кто перед ней – лица мелькали, а она всем только и кричала – король мертв!..

Но тут небеса над ней сжалились. Ее драгоценный мальчик явился народу собственной персоной (надо потом спросить, как он так молча и деревянно научился падать на пол). И объявил, что у него украли ларец.

А вот и хорошо. Ну их, этих королей. Ясура так считала. Пусть королями будут другие. Хлопотное это дело, нервное.