Третий день Панамериканского фестиваля традиционных культур подходил к концу. В этот один из последних теплых августовских вечеров главный спонсор "Аляски - 2009", миллиардер Иннокентий Осинович принимал в своем загородном доме в окрестностях Новоархангельска особо близких ему гостей и участников Фестиваля.

     — Кеша, я тебя очень прошу, хотя бы перед гостями не кури эти индейские травки. Не хватало еще разговоров в прессе о твоих растаманских привычках, — недовольно проворчала Наташа, наблюдая, как ее муж набивает кальян под тентом в глубине сада.
     — Дорогая, я тебе уже много раз говорил, что это часть духовной культуры индейцев. Каждая старая, истинная культура знает такие средства, от которых становится понятным язык растений и животных. И открывается будущее. Айахуаска — как раз такая трава. Не инструмент удовольствия, а средство познания. Сегодня будет тот самый перуанский ансамбль, который так понравился тебе вчера. Эта индейская музыка погружает в транс, а травка только поможет. Ты же любишь опыты с измененным состоянием сознания.

     Наталья не знала, что ответить. Спорить с Иннокентием было бесполезно, пришлось промолчать. Ее и правда завораживала эта странная обрядовая музыка, помогавшая погрузиться в себя. Только в последнее время подобные медитации почему-то перестали приносить умиротворение. Вокруг как будто нарастало напряжение, и смутная тревога становилась все сильнее.

     Чудовищная железнодорожная катастрофа, случившаяся несколько дней тому назад под Минчуминском, будто окончательно взорвала мирное течение дней. Пассажирский поезд, следовавший из Тананы, сошел с рельсов и упал под откос. Десятки погибших, сотни раненых. Иннокентий заявил, что поможет пострадавшим и семьям погибших, удвоив сумму, выделяемую правительством. И возможно, потому, что трагедия произошла так близко, Наталье казалось, что и ее жизнь вот-вот разрушится.

***

     Званый ужин прошел в непринужденной обстановке. Мария Филипповна, гостья из Москвы, о чем-то шепнула Ивану Нануку, и тот, хоть и нехотя, но потянулся к своему шаманскому бубну.
     — Зачем, люди, вы будущее хотите разведать, — бурчал под нос эскимосский ведун, выходя на лужайку перед домом. — Зачем духов пытаете? Духов не стоит часто тревожить. Духи осерчать могут.
     — Не ворчи, Иван, — усмехнулся директор фестиваля Громов. — Уважь дам, поворожи еще.
     — Нанук добрый. Нанука легко уговорить, — вздыхал шаман, облачаясь в свою кухлянку и надевая маску совы.

     Ритмичные удары бубна, уверенные движения танца, протяжные звуки ритуальной песни. Очень скоро всем присутствующим и правда показалось, что древние духи Севера пришли на зов своего служителя. Нанук все глубже погружался в транс и все громче шептал таинственные слова. Наконец его речь стала более-менее внятной:
     — Боль. Страх. Крик. Железный змей. Пропасть. Железный змей. Смерть. Страх. Смерть. Змей упал. Смерть. Боль.
     — Это он о крушении поезда, — испуганно прошептала Наталья.
     — Силъа зол, Силъа сердит, — продолжал дрожащим голосом шаман. — Железный змей не сам упал. Железному змею отрезали путь. Злой охотник убил железного змея. Злой охотник и братья его. Смерть. Смерть злому охотнику. Так Силъа сказал. Силъа сказал, а Кутхе прокричал.
     Наталья побледнела и отошла в сторону, не в силах дальше слушать эскимосское пророчество.

     — А ты впечатлительна, подруга, — заметила Рита Стэнтон, не плохо владевшая русским. Наталья ничего не ответила на бесцеремонное замечание певицы кантри. И лишь индеец Мэттью Твердая Игла произнес сочувственно и со знанием дела:
     — Возьми топор. Добрый удар прогонит тоску.
     Наталья удивленно взглянула на гостя, а Мэттью тем временем уже протягивал ей свой томагавк.
     — Видишь бревно? Мертвое дерево, ему не больно. Кинь, отдай с броском ярость и печаль.

     В дальней части соседней лужайки и правда был выставлен деревянный столб как опора для еще не разросшихся растений недавно разбитого цветника. Физические упражнения — отличное лекарство от тягостных мыслей. Наталья с радостью приняла предложение Мэттью. Размахнувшись, она метнула томагавк в столб, но промахнулась.
     — Нет. Не так. Не торопись, — сказал вернувшийся с топориком индеец. — Представь, что перед тобой враг. Враг, угрожающий твоей жизни. Представь, что ты должна попасть. И представь, что ты попадаешь. Увидь, как топор летит во врага и поражает его, и только через миг кидай.

     Наталья поняла, что хотел сказать Мэттью. Она согласно кивнула, сосредоточилась, метнула томагавк и угодила точно в столб.

     За упражнениями хозяйки дома уже наблюдали другие гости. Им тоже захотелось попробовать себя в индейском боевом искусстве. Несколько наставлений Твердой Иглы — и после двух-трех неудачных попыток все научились наконец попадать в цель. Забава так увлекла всех гостей и хозяев, что они и не заметили, как прибыл наконец перуанский ансамбль ритуальной музыки.

     Для выступления индейского музыкального коллектива была отведена особая поляна в глубине сада. Деревья и кустарник окружали ее так плотно, что каждый мог найти себе уголок, в котором можно было бы наслаждаться музыкой в одиночестве, скрывшись от глаз окружающих. Иннокентий утверждал, что уединение необходимо для восприятия психоделических композиций. Сам он расположился чуть в стороне, под высоким тентом со своим кальяном. Больше никто из гостей не захотел вдыхать вместе с хозяином дым мистической айахуаски.

     Зазвучала индейская музыка, и ее многократно повторяющиеся звуки и обороты вводили слушателей почти в гипнотический транс.

***

      Концерт закончился. Музыканты стали собираться и направляться к автобусу. Слушатели делились своими впечатлениями, рассказывали о являвшихся им зрительных образах.
      — А где Кеша? — с тревогой в голосе спросила Наталья.
      Все обернулись в сторону тента. Издалека было видно, что Иннокентий по-прежнему сидит на земле со своим кальяном.
      — Я схожу за ним, — предложил Валерий и побежал выводить Осиновича из затянувшегося слишком глубокого транса.
      Приблизившись к миллиардеру, Поляков вдруг остановился. Почувствовав что-то неладное, сначала жена, а затем и гости направились к тенту.

      Иннокентий Осинович неподвижно сидел в траве, уронив кальян. За его плечами торчал врезавшийся в затылок томагавк.

***

      Сохранилась видеозапись выступления перуанского Ансамбля ритуальной музыки. Камера все время была направлена на сцену, и никто из зрителей в кадр не попал. Все музыканты все время находились на сцене, и никто посторонний на сцене не появлялся. Никаких посторонних звуков в записи обнаружено не было.

      Запись, тем не менее, помогла определить, сколько длился каждый отрывок музыкальной композиции. Мы приводим ее в сокращенном виде.