"Мне снилось тихое село на сонном берегу..."

 включить музыку 

  Берега речки Березайки – широкого притока реки Битюг, - и правда, сонные. В большинстве своем, заболоченные. Правда, встречаются и красивые песчаные обрывы, на которых едва держатся березки, видимо, давшие название речке и расположившейся на ее берегу деревеньке. И пляж близ деревеньки имеется - хороший, песчаный..

  Вода в реке чистая, в прежние времена рыба так и кишела. Сейчас поменьше, конечно, стало, но рыбакам на улов и сейчас грех жаловаться. Да и грибами-ягодами окружившие деревню леса всегда богаты были. Леса здесь знатные, бескрайние, можно сказать. Местами непроходимые совсем, только редкие звериные тропы встречаются. Богатые места, да...

  Вот только сама деревенька с немудреным названием Березки расположилась в неудобном каком-то месте... С одной стороны – Березайка, с другой - леса протянулись. Через речку перекинут старый мостик, встречающий каждого пешехода тихим поскрипыванием. Если пройти по нему, то по дороге, что ведет мимо кладбища, мимо фермы, мимо полей и лугов, где пасется скот, можно добраться до ближайшего районного центра. Ну, это если километра четыре пешком по проселочной дороге не испугают. В райцентр возят детей в школу, туда обращаются, если нужен врач; есть там церквушка, маленький кинотеатр, большой магазин, почта и участковый милиционер. Оттуда ведет грунтовка на станцию. Еще километра четыре будет.

  Но Березовские на станцию через райцентр не ходят – незачем: если пойти по деревенской улочке в другую сторону - не через мост, а в сторону пляжа, то примерно через час как раз и окажешься на железнодорожной станции. Станцией-то ее, правда, назвать трудно. Так, полустаночек… Есть, правда, туда и короткий путь, но уж больно он сложный и неудобный: то в горку, то с горки, то через чащобу пробираться… дерево огромное уж не один год, как на тропу упало, перегородило – не обойдешь; вообще, заросло там все давно, да и перила, что над тоннелем были, давно куда-то подевались. А ко всему прочему, эта тропа через усадьбу ведет, а при усадьбе сторож сидит – никого не пропустит. И не уговорить его, если бы и пришла кому-то охота ноги на той тропе ломать: к службе своей дед Игнат серьезно относится.

  Железная дорога - это единственная связь с «большой землей», с цивилизацией. А цивилизация в этих местах сосредоточена в городе Энске. Там есть несколько институтов, краеведческий музей, кондитерская фабрика, центральное отопление, горячая вода в новых пятиэтажных домах… Собственно, Энск – это ближайший город. До него на поезде всего два с с половиной часа ехать. Расписание, правда, неудобное… Поезд из Энска проходит через полустанок «Березки» в 2 часа ночи.  А в 5 часов вечера идет встречный, в Энск. И все. В выходные, впрочем, по-другому: из города поезд утром приходит, в 11 часов. Можно приехать из Энска на денек, искупаться в Березайке, погулять, повидаться с родными, и на пятичасовом к вечеру вернуться в город.

  Всю свою жизнь на станции служит Анна Никитична Спиридонова, женщина добрая и очень ответственная. Вдова. Сын ее сразу после школы уехал в Энск, а Анна Никитична осталась на своем посту. До деревни-то час идти, так что Анна Никитична и живет прямо на станции. Дом ее муж в молодости поставил – добротный дом, на века. Анна Никитична в нем маленький магазинчик держит, с отдельным входом. Ассортимент не богатый, но все необходимое есть, ходит к ней народ. А ей и повеселее… Сын-то как уехал, так и не приезжает – только письма шлет да посылки. Не забывает… Есть в Березках свой ветеринар - Дмитрий Григорьевич Кисенков. Хороший человек… Никогда в помощи не откажет. Особенно, что касается лекарств. Все, что нужно, найдет, да еще и привезет. В молодости уехал из Березок, думали, насовсем. Учился в Энске, работа у него там была; даже женился, детьми, правда, не обзавелся. А потом вернулся в родную деревню, вот только уже без жены. Не заладилось. Так и жил бобылем, а потом, когда у Екатерины Дмитриевны Морозовой муж с собой покончил, на ней и женился. Сын Морозовых, Вячеслав Григорьевич, после смерти отца в армию сразу пошел. Пять лет отслужил! Сначала срочную, потом на сверхсрочную остался. До армии за Еленой Рябинкиной, молодой учительницей, все ухаживал, да только она - ни в какую. Серьезная девушка, хоть и молоденькая, все в город за книжками ездит. В Березки-то после института приехала, лет 6 назад. И тоже одна… Пару раз приезжал к ней парень какой-то молодой, да двумя разами все и ограничилось, больше не появлялся. Почти в одно время с учительницей Рябинкиной Инна Александровна Астахова приехала, та не по распределению, а в рамках программы «Город – сельской местности». Тут же клуб организовала, про светлое будущее рассказывать стала, диспуты проводить, танцы по вечерам опять же. Энергичная женщина. Ей бы раньше здесь оказаться, когда реставрация усадьбы начиналась– глядишь, она заглохнуть такому благому делу и не дала бы.

  Бывшая усадьба графа Погодина – единственная историческая достопримечательность Березок. Когда-то из нее сделали дом культуры, а потом финансирование прекратили; на главный усадебный дом повесили большой амбарный замок. Усадьба потихоньку умирала, в чем ей помогали местные жители. А спустя несколько лет какой-то деятель культуры решил усадьбу возрождать, памятник старины сохранить. Тогда-то городские начальники и выделили деньги на реставрацию, и сторожа назначили - Игната Савельевича Приходько, он тогда уж  несколько лет, как на пенсию вышел. Поставили деду Игнату на усадьбе сторожку, он ее облагородил, садик вокруг разбил, а дом свой – бабкин еще - внаем сдавать стал, со всей обстановкой. Дед Игнат свою службу до сих пор несет справно и к усадьбе на пушечный выстрел ни единой живой души не подпускает. Впрочем, ни один житель Березок в здравом уме туда и не сунется – Игнат без предупреждения из ружья палит, да про несчастья разные рассказывает. Место гиблое, заброшенное. Старики говорили, что бабка графа Дмитрия Ивановича - Агафья Григорьевна, якобы колдунья была. Ее народ спалил потом, вместе с флигелем ее. Нехорошая слава у места осталась.
Но любимая деревня может спать спокойно – дед Игнат на посту. Заодно и за мостом присматривает – птица не пролетит без его ведома. Местный народ деда Игната побаивается, один только Аркадий Ефремович Нифонтов – агроном местный - к нему раньше захаживать любил, рюмочку-другую пропустить, да и тот перестал. Раньше – когда реставрация еще шла - и агрономова сестра Наталья приходила. Они - Нифонтовы - так и живут до сих пор вдвоем; ни семью ни один из них не завел, ни детей… ни одной родной души, кроме друг друга, и нет. Был, правда, у Наташи ухажер, из города приезжал, лет 7 назад это было, а потом как в воду канул.

  Так и жила деревня… своей неспешной, как река Березайка, жизнью.
  А однажды в августе...

  Анна Никитична стояла на перроне и напряженно вглядывалась вдаль, в черноту ночи. Поезд из Энска должен был вот-вот прибыть. Местный агроном Аркадий поправлял лямки рюкзака и напряженно поглядывал на вокзальные часы.
Но вот, наконец, вдалеке послышался шум и появился огонек приближающегося поезда. Анна Никитична крепче сжала в руке свой сигнальный жезл. Пара минут, и громко застучали колеса, заскрежетали сцепления вагонов. Состав притормозил, и агроном вприпрыжку помчался к открывшейся двери последнего вагона. Он уже поднялся на первую ступеньку, но вынужден был отступить. Из вагона на перрон стал выбираться молодой человек с кейсом, одетый в элегантный костюм с галстуком. В столице, или даже в Энске, вид пассажира не вызвал бы никаких вопросов, но здесь - в глубинке, на Богом забытом полустанке...

- Простите, вы, наверное, всех здесь должны знать, - обратился молодой человек к Анне Никитичне.
- Да как же не знать, - растерянно ответила дежурная по станции. - Народу здесь живет немного, и все на станцию приходят.
- В таком случае скажите мне, где я могу найти господина Бельского? Я должен непременно с ним поговорить.
  Анна Никитична опешила. Никто с такой фамилией в поселке никогда не жил.
- Нет-нет, - настаивал молодой человек. - Я знаю наверняка, что господин Бельский здесь. В этом не может быть ни малейшего сомнения. И если вы не можете мне помочь, я найду его сам.

  Меньше чем через сутки после его приезда, теплым и тихим летним вечером царящий в этих местах первозданный покой был нарушен пронзительным и тревожным гудком поезда …
  У выезда из тоннеля на железнодорожном полотне лежал приехавший ночью молодой человек в элегантном костюме.