Десять человек следовали за графом Морисом Шарлем Арси де Аркашоном, посмеиваясь, переговариваясь или угрюмо уставившись в его широкую мощную спину. Пройдя через библиотеку и голубую комнату, все стены которой были увешены богатой коллекцией холодного оружия, гости оказались пред входом в оранжерею. Граф сделал пригласительный жест, подозрительно сверкнув глазами.

— Святое место в моем доме! Прошу проходить.

Компания, зная на какие сюрпризы способен граф, нерешительно переглянувшись, остановилась.

Наконец Винченция Тассо, женщина смелая и импульсивная, рассмеявшись, вошла в двери первой.

— О! — послышался ее возглас. — Марио! Здесь и правда красиво, идите же сюда!

Марио Разино побледнел, улыбнулся, но последовал за своей партнершей по театру. Граф усмехнулся и прошел за ним. Только после этого внутрь потянулись и остальные. Последней, скрывая зевок, вошла графиня Француаза Анна Паула де Аркашон. По всему было видно, что представление ей не в новинку.

Морис Шарль окинул всех торжествующим взглядом. Мало кто имел удовольствие наблюдать его гордость — террариум, живописно устроенный среди редких экзотических растений. Но на всех, кто видел впервые, он неизменно производил впечатление. Стеклянные аквариумы и вольеры со всевозможными змеями и ящерицами, решетчатые клетки с пауками и скорпионами. На все это нельзя было смотреть без содрогания.

За спиной сестры маркиза Карлы Луизы Терезии де Ардле что-то зашуршало, и она не удержалась от вскрика. Пара желтых немигающих глаз на кожистой огромной голове в упор смотрела на нее с развесистого дерева.

— А, — подошел граф. — Это питон. Миролюбивейшое существо, одна из самых крупных моих змей.

— Какая прелесть, — натянуто улыбнулась Карла.

До щеки виконта Эльера Филиппа де Трильена дотронулось что-то легкое и нежное, с опаской он скосил глаза влево: на свисающей к самому лицу лиане сидел большой черный паук и с любопытством тянул лохматые лапки к молодому человеку. Глаза виконта округлились то ли от ужаса, то ли (что вернее) от удивления.

— Он не ядовит, — успокоил друга Жюль де Аркашон.

Виконт вздрогнул и отошел подальше от милого существа. Тут ему на ногу наступила Аделия Беатрис пятившаяся подальше от питона. Убедившись со своей стороны, что наткнулись не на очередную ядовитую тварь, оба рассыпались в извинениях.

— Сейчас я покажу вам гадюку, — многообещающе грохотал граф.

Он зашел в одну из клеток за каким-то пушистым растением и вышел из нее с небольшой черной извивающейся змеей, которую крепко держал за голову на вытянутой руке. Граф тут же ткнул рептилию под нос Марио:

— Разино! Правда она очаровательна?

Театрал, сведя на эеземпляр оба глаза, вдруг побледнел и начал заваливаться на маркиза. Граф расхохотался.

— Диана бы не испугалась! Это - уж! — не переставая хохотать, граф закинул змею на место. – Сейчас я покажу вам нечто особенное.

Он прошел немного вглубь оранжереи (идти за ним следом никто не решился) и вынес к гостям грубый деревянный ящик, с крепкой кованой ручкой наверху для переноса и с зарешеченным окошком сбоку. Сквозь окошко хорошо было видно подвижное зеленое пламя, переливающееся внутри ящика. Вдруг оно на секунду замерло, поменяло свое положение и уставилось на людей двумя горящими  глазами. Послышалось шипение, через ячейки решетки просунулся тонкий раздвоенный язык.

— А это - изумруд моей коллекции,— представил граф. — Зеленая мамба, королева Африки. Очень ядовита. Человек умирает максимум через 10 минут после укуса, а так как сейчас весна, то может и еще быстрее. Ее сестра, черная мамба, считается самой быстрой змеей на свете, но моя девочка ей не уступает. В Африке говорят, что если мамба попадет в дом, то на не успокоится, пока кого-нибудь не укусит.

Кто-то громко выдохнул. Князь Волков произнес какое-то непереводимое русское ругательство. Диана улыбнулась.

— А если уж мамба решит кого-то укусить, то будет следовать за ним хоть сотню миль. Африканские аборигены верят в это, — Морис Шарль счел необходимым поднести клетку со змеей поближе к лицам гостей, что бы они получше ее рассмотрели. На и без того напудренных лицах существенно добавилось бледности. — Я еще не оборудовал для нее место. На вашем месте я бы надеялся, что бы она не вырвалась на свободу, пока мы здесь, — граф снова захохотал.

На этих словах Марио, с трудом пришедший в себя после знакомства с гадюкой, не выдержал и выскочил из оранжереи, Винченция же даже наклонилась поближе к ящичку с мамбой и загадочно проговорила.

— Какая она красивая…

Граф напыжился от гордости.

— Да, но лучше ее не нервировать.

Он отнес ящичек обратно, и все с облегчением покинули террариум.