Где-то в предгорьях Судетских гор, в самом сердце Европы расположилось местечко с романтическим названием Поповицы. Возможно, кто-то скажет, что название это совсем не романтическое и скорее подсказывает, что данный населенный пункт — дыра страшная, но местные жители считают иначе. Город растет, развивается, и совсем недавно его численность перевалила аж за 2 тысячи человек. Конечно, пока еще не мегаполис, но тенденция налицо. Местная легенда гласит, будто название городок получил от того самого знаменитого Великопоповицкого козла, родная внучка которого была завезена сюда в давние времена и стала прародительницей всех местных коз.

Основной источник доходов горожан — туризм. Только не думайте, что люди из разных стран и городов преодолевают огромные расстояния, чтобы попасть именно в Поповицы. Туристы едут в горы — зимой кататься на лыжах, летом лазать по скалам — а по дороге незаметно для себя отмечают, что есть и такой город на картах мира. Здесь можно остановиться ненадолго, выпить чашечку кофе или даже съесть обед. Можно даже на время снять комнату и пожить — это обойдется намного дешевле, чем номер в отеле.

Через городок проходит железная дорога, поезда здесь ходят не часто, а останавливаются еще реже. Там за хребтом проходит государственная граница, поэтому большинство пассажиров поездов едет за рубеж. В Поповицах же выходят лишь, те, кто планирует своим ходом добраться до горных спусков и трасс, куда большие группы централизованно отвозят рейсовые автобусы по магистрали, проходящей в стороне, в 20 километрах от городка. Так что доход от туризма, хоть и небольшой, но стабильный. Правда, бывает он только в два сезона - в летний и зимний. В конце осени, когда прогулки по лесу уже не доставляют удовольствия, и в середине весны, когда снег на склонах начинает таять, в Поповицах наступает межсезонье — примерно два “мертвых” месяца в году. “Мертвяки” — так называют ноябрь и апрель местные жители. Впрочем, с недавних пор выражение “два мертвяка” здесь приобрело иной (а вернее, прямой) смысл.

Первый мертвяк случился минувшей зимой накануне Рождества, как ни кощунственно это звучит. Впрочем, тот парень, которого уже мертвым сняли с поезда сам наверняка виноват: кто ж это в праздничную, святую ночь едет невесть куда, когда все добропорядочные граждане дома сидят и празднуют в тесном кругу семьи? Как сказал Конрад Кудлик из полицейского участка, “тело выдавало явно криминальный характер неестественных пятен, характеризующих убитого”. Одним словом, отравили бедолагу каким-то цианидом. ( “С ума сойти! Прямо, как в романе Агатки Кристевой!” ) Кто был убитый, сержанту Кудлику выяснить не удалось: у парня не нашлось ни документов, ни денег. Провести собственное расследование местной полиции не дали: труп увезли, дело забрало себе столичное начальство.  Да мало ли кто он был? Времена настали смутные. Как раз за день до того, как случился первый поповицкий мертвяк, в столице застрелили одного скандального политика, быстро набиравшего обороты, — Бернарда Палипсину.

Второй, самый свежий поповицкий мертвя совпал к как раз с наступлением весеннего сезонного “мертвяка”. На сей раз всё вышло намного неприятнее, чем накануне Рождества. Молодой лыжник — живой, здоровый и полный сил — сыграл в ящик прямо на глазах местных жителей и последних покидавших горнолыжный курорт туристов. Причем случилось это не где-нибудь, а в Кафе близ вокзала, в результате чего под сомнение было поставлено честное имя поварихи пани Магды. Ведь тело мертвяка покрылось все теми же “неестественно-криминальными” пятнами, характерными для отравления цианидом.