Как только ни называли Доброго Бога Эохайда Оллотара: и Кера, что означало Творец. и Добрая Рука – из-за его невероятной силы, и Руд Роусса –Красноволосый – из-за огненно-рыжей шевелюры, но чаще всего, по-свойски все именовали его Дагда. Был он богом сильным и всемогущим, покровителем друидов и земледельцев. Он обладал многими тайными знаниями, и владел удивительной магией. Людям он нес достаток, давал земледельцам в изобилии зерно и молоко. Наделен он был огромной силой, но и прожорливостью. При этом он был довольно скромен, обычно ходил в одежде сельского простака, братался со своим народом и даже навязчиво старался понравиться ему.

Как бог, он обладал тремя волшебными предметами. Первым из них была: палица, настолько мощная, что лишь восемь человек были в состоянии ее поднять. Один конец этого оружия убивал, а другой воскрешал. Чудесную палицу Дагда тащил за собой в особой телеге, колеса которой оставляли в земле борозду настолько глубокую, что по ней обозначались границы между землями.

Другим волшебным предметом был котлом изобилия, который назывался Олла. Из этого котла можно было накормить всех, а если необходимо, то и целую армию... Кузнец Гоибниу говорил, что он тоже может такой котел себе изготовить, но пока дальше слов дело не дошло.

Как и все боги из Племени богини Дану, Дагда любил музыку и виртуозно играл на арфе. Потому третьим его волшебным предметом была прекрасная арфа Даурдабла. Звуки этой арфы были волшебными, они могли зачаровать, но никто без согласия самого Эохайда не мог на ней играть. Стоило кому-нибудь взять инструмент без спроса и попытаться выступить перед кем-то, как струны замолкали.

Жил Дагда в доме на холме Бруиг, и были у него чудесные дети - Бригит и Энгус. Кем была мать всеми любимой и почитаемой Бригит, никто не знал, но и не спрашивал. Дагда славился своей любовью к прекрасному полу.

А вместе с тем история этой бедной богини (Дагда даже не помнил ее имени) была печальна. Страшно ревнуя Дагду ко всем богиням и человеческим женщинам, она решила покончить с собой, но, будучи бессмертной, не смогла это сделать. Тогда она придумала иной способ избавить себя от испепеляющей ревности. Она прыгнула в озеро Забвения, и больше ее никто не видел. Говорят, что теперь она может жить разные жизни, но время от времени их забывать и начинать всё сначала, а прошлого она не вспомнит никогда. И маленькая Бригит, ее дочь, осталась на руках своего отца Дагды.

Энгус же был внебрачным сыном Дагды и Боанн, ребенком бурной и молниеносной любви. Боанн была замужем за Элкмаром, правителем Бруга, когда приглянулась Доброму Богу. Дождавшись, пока Элкмар отправится в гости, Дагда заглянул на огонек к его жене, а поскольку был он весьма могущественным богом, он изменил ход времени – стянул девять месяцев в один день. И в результате, когда муж вернулся домой, жена успела не только ему изменить, но и даже родить от любовника. Так Энгус был зачат и рождён в один день.

Дагда отнёс мальчика на воспитание в дом Мидира. Энгус превосходил всех юношей прелестным обликом и ловкостью в играх. Его называли также Мак Ок, или Юный, ибо мать его говорила, что воистину молод тот, кто был зачат на рассвете и родился до заката. Энгус думал, что приходится Мидиру сыном и не подозревал о своём родстве с Дагдой. Но однажды его обозвали пасынком, не ведающим отца с матерью, и он в слезах явился к Мидиру. Тогда Мидир привёл юношу к Дагде, дабы признал сына родной отец. Дагда принял Энгуса и даже научил его, как отобрать владения у Элкмара, и Мак Ок стал правителем Бруга.

Однажды утром Бригит собрала покрытые росой пахучие травы и принесла к своему волшебному котлу, возле которого она обычно гадала и делала предсказания. И то, что она увидела в парах поднимавшегося пара, привело ее в подлинный ужас. Она увидела, что разомкнулась гряда охранных скал, что отделяла волшебный Заветный Лес от мира людей. А затем она разглядела рогатых фоморов, что шли по туманной тропе к Таре. И наконец перед глазами изумленной Бригит предстало место у ручья с багровой водой, где растет та самая Рябина, что хранит величайшие знания мироздания и что открывает смертным путь по туманной тропе в Край Блаженных, на земли Туат Де Дананн.

Пораженная увиденным, Бригит поспешила к отцу и сообщила о своем видении. И тогда Эохайд Оллотар собрал всех самых уважаемых богов на совет, как защитить Край Блаженных от вторжения фоморов. Не хотел он звать лишь Морриган, которая наверняка призвала бы напасть на фоморов первыми и внесла бы в миры еще большую вражду и раздор. Пришли те, кого удалось найти. Добрый Бог искал взглядом своего сына, но долго не находил. Наконец и Энгус вбежал в зал советов.

И Туат Де Дананн на своем совете решили готовиться к войне, собрав всё имеющееся у них оружие, чтобы обратить против фоморов, которые вот-вот вторгнутся в Край Блаженных. Гоибниу взялся ковать новые мечи и копья. А к Рябине в Заветном лесу решили обязательно направлять кто-то из богов для наблюдения. И первой отправилась к багровому ручью Боанн, мать Энгуса.

Дагда после совета вернулся к себе в дом. Взобравшись на холм Бруиг, он заглянул в повозку, где должна была лежать его гигантская палица, но ничего не обнаружил. Дагда удивился: кто же мог забрать такое ужасающее оружие, если, чтобы его только поднять, нужно восемь человек. Ясное дело, без фоморов тут не обошлось.

Тогда Дагда собрал в своем доме несколько самых доверенных богов. Пришли Мананнан, Диан Кехт и сын его Киан, Курой Мак Дайр и Гоибниу. И никто не мог объяснить, как пропала палица. Ведь взять ее могли только фоморы, а фоморов в окрестностях Тары пока не наблюдалось.

И тогда решили боги Туат Де Дананн отправиться к фоморам с посольством, чтобы узнать об их намерениях и заручиться обещанием и дальше соблюдать перемирие. А Дагда также надеялся найти свою палицу в Ши.

Так собралось посольство. В далекий путь со сложной миссией решили отправиться, помимо самого Дагды, еще и Диан Кехт с сыном. Мананнан же взялся их туда как можно скорее доставить. Не зря же он бог морей. Ладья Мананнана рассекала моря со скоростью мысли. Гоибниу оставили дома, ему предстояло продолжить свою работу в кузнице, а Курой Мак Дайр взялся следить за туманной тропой через Заветный лес и первым встретить фоморов, если те проникнут в Край Блаженных.

Прибытие переговорщиков фоморы заметили сразу и удивились: что такого могло случится, если в Ши пожаловал сам Дагда.

Король Балор вышел встречать гостей, выказывая при этом дружеские чувства — разумеется в той лишь степени, на которую способны фоморы, то есть при встрече король не ругался и не мял кулаки. Он даже провел гостей в Стеклянную башню.

Боги оценили этот жест.

Дагда, не желая сразу делиться своими подозрениями, начал издалека, спросив о состоянии дел в Ши. Он надеялся, что фоморы выдадут каким-либо образом свои планы. Балор заверил, что дела в его королевстве идут отлично, и прямо спросил о цели визита гостей. Дагда долго мялся, отговаривался, но в итоге сознался, что у него есть сомнения в прочности границ между мирами. Балор выразил удивление.

Разговор затягивался, никто из переговорщиков не хотел говорить всю правду. И тогда Балор, которому изрядно надоел беспредметный треп, сказал:

— Дагда, раз ты мой гость, то мои люди приготовили для тебя знатное угощение. И если ты не съешь его, то станешь моим смертным врагом.

Угощением был огромный котел овсяной каши с мясом, и еды этой хватило бы на пятьдесят человек. Стоял он внизу, у стен Стеклянной башни. Никому не удалось бы съесть это огромное количество еды за один присест. Никому, кроме Дагды, который был не только силен, но и прожорлив. Он взял огромный черпак, в котором могли бы спокойно уместиться мужчина и женщина, и принялся хлебать им кашу. А фоморы окружили его со всех сторон и смеялись при этом в голос: какой же обжора этот Дагда!

Дагда не обижался. Он всегда любил хорошо поесть, а кроме того, понимал, что сейчас притягивает на себя взгляды фоморов, а его спутники тем временем могут выяснить что-то важное.

Чем больше Дагда ел, тем более тяжелым и толстым он становился. Наконец котел с кашей полностью опустел, а Дагда едва мог оторваться от земли. К счастью, Мананнан и Диан Кехт пришли к нему на помощь и отвели на ладью. И Дагда тут же уснул.

Добрый Бог не знал, сколько он проспал. Разбудил его жуткий по силе крик.

В миг оглядевшись, Дагда понял, что лежит на палубе, а ладью Маннана со всех сторон обступают воинственные фоморы. Диан Кехт и Мананнан отважно сражаются против наступающих разбойников, а их король Балор стоит чуть поодаль, держится за глаз и со все силы орет.

Дагда тут же поднялся на ноги и кулаками раскидал всех воинственных фоморов. И тогда Мананнан вывел ладью в море.

Боги поплыли к родным берегам. Ладья, правда, плыла не столь быстро, как прежде.

И тут одна из морских волн обернулась Клиодной. Мананнан сразу же накричал на нее:

— Ты где была? Мы потеряли Киана.

— Киан уже дома, — флегматично ответила богиня красоты. Только у нас там еще и фоморы.

Все трое богов выругались. А Мананнан прикрикнул на Клиодну, чтобы она плыла быстрее.

Когда же боги прибыли на домой, на берегу они застали странную картину.

Фоморские разбойники наравне с воинами богов сидели на песке кружком, болтали и громко смеялись. И только грозная Морриган сыпала проклятьями, призывая всех к честной драке, но на нее не обращали внимание.

Дагду и его спутников горячо приветствовали в Таре. Добрый Бог отправился к себе домой на холм Бруинг. И тут Дагда обнаружил, что, помимо палицы, за время его отсутствия пропала еще арфа и котел изобилия. Он вернулся к своим спутникам рассерженным, но не успел им ничего рассказать, так как появился друид Охтайр с сообщением:

— Возле багрового ручья нет больше Рябины. И туманная тропа через Заветный лес отныне видна всем.