Где-то в отдаленной части Ульстера стоял загадочный Заветный лес. Люди рассказывали о нем много всяких небылиц и сказок, потому как не каждому было дано туда попасть, а значит, сказители и барды легко давали волю вымыслу. И лишь друиды знали правду.

По границе Заветного леса тянулась гряда острых и отвесных скал, преодолеть который отваживался не каждый, а из тех, кто отваживался, не каждый добирался до цели и не каждый оставался в живых. И лишь старый друид Охтайр знал способ, как проникнуть в Заветный лес. Благодаря своим знаниям и волшебству он проходил прямо сквозь камень.

Известно было, что посреди Заветного леса растет волшебная Рябина, дающая великие знания и вдохновение. Дерево это позволяло также попасть на Острова Блаженных, в волшебный мир, где правят светлые боги Туат Де Дананн и куда отправляются мертвые, заслужившие при жизни счастье и изобилье. Рябина росла на берегу ручья, роняя в него свои ягоды, которые окрашивали воды в багровый цвет. Волшебные плоды становились кормом для чудесной форели. И человек, испивший багровой воды или съевший эту форель, получал величайшие знания, позволяющие совершить путешествие в иной мир и обратно.

***

Жил некогда в Мунстере знатный и богатый молодой человек по имени Айлилл. Он был высок, красив, силен и сладкоголос. Во всем Мунстере не было ни одной девицы, которая не хотела бы оказаться в его объятьях. Айлилл жил в лучах славы и всеобщего обожания. Чего бы он ни пожелал, немедленно исполнялось его верными слугами. Любые яства немедленно доставлялись на его стол. А что касается прекрасного пола, то Айлилл не знал отказов. Девицам, побывавшим в его постели он уже давно потерял счет.

Но вот однажды во время прогулки Айлилл встретил такую девушку, от которой у него сразу закружилась голова. Это было само совершенство. Невероятная красота и грация, чудесный звонкий голосок, необычайно глубокие голубые глаза.

Айлилл немедленно начал свою любовную атаку и получил… отказ. Такого с самовлюбленным молодым человеком ни раз не случалось.

Отказ только раззадорил неудачливого ухажера. Ему и в голову не приходило, что девушке он может просто не нравиться. Он стал наступать грубо и решительно и в итоге взял девушку силой…

Не стоило, Айлилл, тебе этого делать! Ведь не знал ты, на кого посягнул!

Девушка оказалась богиней любви и красоты Айне, а еще и покровительницей всего Мунстера.

После того, что случилось, боги Туат Де Дананн стали преследовать Айлилла и искать мести. Не было ему ни сна, ни покоя. Гнев богов не оставляет шансов выжить, но Айлиллу все же удалось скрыться. Он разыграл собственную смерть, представив труп другого человека, а потом обратился к друидам, чтобы сменить внешность и имя. Айлилл перебрался в Ульстер, назвался там Муиргеном и стал зарабатывать себе на жизнь искусством барда.

С тех пор прошло больше двадцати лет. Айлилл-Муирген уже и не вспоминал об ошибках своей молодости. Он имел талант, и у него были поклонники. Были и соперники – прежде всего бард Сенхан из Коннахта, но с ним приходилось иметь дело только во время крупных состязаний на праздниках, устраиваемых королем.

И такой праздник начался в Эмайн Махе. Как всегда, с самого утра здесь гремела большая ярмарка. Лучшие воины съезжались, чтобы сразиться друг с другом на турнире, вечером барды должны были соревноваться в сложении стихов и пении. А в после полудня начинались большие королевские скачки, куда сам Фергус выставлял двух своих лучших скакунов.

И именно там, на скачках, произошло нечто невероятное и ужасное.

Начались забеги. Королевские кони там брали приз за призом, и люди говорили: «Нет никого в Ирландии быстрее, чем эта пара королевских скакунов».

И вдруг один зажиточный крестьянин по имени Крунху воскликнул:

— Моя жена может бежать быстрее, чем они.

Услышав это, король поднялся со своего места, велел схватить парня, а после заговорил не своим голосом:

— Я не отпущу тебя до тех пор, пока сюда не явится твоя жена и не обгонит моих скакунов.

И тогда за женой Крунху послали гонцов и привели ее на праздник. Оказалось, что эта молодая женщина по имени Маха беременна и скоро должна родить. Но король Фергус, по своему обыкновению чуткий и понимающий, велел ей приготовиться к состязанию со скакунами. Женщина попросила дать ей отсрочку, но король и толпа его подпевал не хотели и слышать об этом.

— Тогда приведите коней, — сказала Маха, — и за ваше бессердечие вечный позор и тяжелое проклятье падет на ваши головы.

Маха пустилась в бег вместе с лошадьми и обогнала их, но, достигнув финиша, она с криком, корчась от боли, упала и произвела на свет мальчика и девочку. И пока она кричала, все вокруг также почувствовали жуткую боль. Все испытали те же схватки, что и роженица.

Маха первая оправилась от боли и, прижав к груди новорожденных малышей, провозгласила:

— Улады, мужчины Ульстера. С этих пор вы в момент величайшей нужды и опасности вы будете слабы и беспомощны, как женщина при родах, и до девятого поколения проклятие это не оставит вас.

И тут к Махе первой подбежала крестьянская девушка. Звали ее Луайне. В руках она держала здоровенную палку. Она помогла роженице, приняла у нее малышей. Махе же, опершись на палку, твердо встала на ноги.

Люди, насмехавшиеся над ней, тоже стали приходить в себя.

И вдруг Маха, глядя на короля, подняла палку вверх и пригрозила ему. И в тот же миг Фергус согнулся пополам от боли. Вскоре, однако, преодолел недомогание и снова выпрямился, развернулся и покинул состязания.

Состязания бардов были назначены на вечер. Муирген настраивал свою арфу, когда к нему подошел Сенхан и спросил:

- Как думаешь, то проклятие, что произнесла Маха на бардов? Является ли наше состязание той самой нуждой, во время которой мужчины Ульстера становятся бессильными?

- Не думаю, - ответил Муирген. – Нужда должна быть такой сильной, чтоб от нее зависела жизнь улада.

- А вот мы сейчас и посмотрим, - зловеще рассмеялся Сенхан и накинулся на Муигрена.

Тот сразу ощутил резкую боль внизу живота и невероятную слабость. А Сенхан все бил и давил не способного сопротивляться соперника, пока тот совершенно не лишился чувств.

И очутился Муигрен в светлом мире Туат Де Дананн, в Краю Блаженных.

Муирген не верил своим глазам. Он очутился в окрестностях Тары, а вокруг гуляли светлые боги. Правда теперь о состязании в Эмайн Махе пришлось забыть. Да и арфы с ним уже не было.

Муигрен прошелся по прекрасной долине и даже заглянул в зеленую рощу. И вдруг на цветущей тропе он увидел… Айне, ты самую девушку, богиню, из-за которой его жизнь пошла наперекосяк. Она ничуть не изменилась за эти двадцать с лишнем лет. И не могла, она же бессмертна. Но даже несмотря на то, что сам он был уже далеко не тот, что в юности, Айне узнала его и при шла в ярость.

— Что ты здесь делаешь! Уходи немедленно! Я не хочу, чтобы ты здесь был!

— Прости, но я не выбирал, — ответил бывший Айлилл. — И самому мне отсюда не уйти.

— Тогда тебя выведут, — пообещала Айне и убежала.

Муигрен тем временем углубился в рощу и увидел там спящего юношу, музыканта. Лица его он не увидел, так как юноша лежал на боку, поэтому не понял, кто это был. Рядом со спящим он увидел отличную арфу. Муигрен подумал, что, если Айне выведет его из Края Блаженных, значит, он снова окажется в мире живых, а значит, попадет на турнир. И он прихватил арфу с собой.

И Муирген счастливо покинул мир, откуда обычно не возвращаются. И более того, едва он пересек границу охранных скал, как очутился в своем теле, там, где из него выпустил дух коварный Сенхан. Женщины, что уже оплакивали его уход, в миг разбежались, когда заметили, что бард встал.

Рядом с собой Муигрен своей арфы не увидел. Зато в руках была та самая, прихваченная у спящего юноши в божественной роще.

И Муигрен пошел, чтобы выступить перед людьми.

Муигрен под радостные возгласы поклонников, среди которых уже разлетелась весть о его смерти и воскрешении, вышел на середину площадки и ударил по струнам, но… вместо сладостного звука арфа издала какой-то резкий, разрывающий уши скрипучий свист. Все зрители, включая короля, схватились за головы. Муигрен, ничего не понимая, вновь ударил по струнам, и всё повторилось, только с большей силой.

— Муигрен, — объявил король, не дожидаясь, пока бард ударит по струнам в третий раз. — Мы рады твоему воскрешению, но давай ты выступишь не в этот раз.

СТ:

1.       Общая с Айне: то, что в действительности ты Айлилл, совершивший над ней насилие.

2.       Взятая арфа.

Гейс: