Где-то в отдаленной части Ульстера стоял загадочный Заветный лес. Люди рассказывали о нем много всяких небылиц и сказок, потому как не каждому было дано туда попасть, а значит, сказители и барды легко давали волю вымыслу. И лишь друиды знали правду.

По границе Заветного леса тянулась гряда острых и отвесных скал, преодолеть который отваживался не каждый, а из тех, кто отваживался, не каждый добирался до цели и не каждый оставался в живых. И лишь старый друид Охтайр знал способ, как проникнуть в Заветный лес. Благодаря своим знаниям и волшебству он проходил прямо сквозь камень.

Известно было, что посреди Заветного леса растет волшебная Рябина, дающая великие знания и вдохновение. Дерево это позволяло также попасть на Острова Блаженных, в волшебный мир, где правят светлые боги Туат Де Дананн и куда отправляются мертвые, заслужившие при жизни счастье и изобилье. Рябина росла на берегу ручья, роняя в него свои ягоды, которые окрашивали воды в багровый цвет. Волшебные плоды становились кормом для чудесной форели. И человек, испивший багровой воды или съевший эту форель, получал величайшие знания, позволяющие совершить путешествие в иной мир и обратно.

***

Однажды богатый ульстерский крестьянин Крунху, сын Агномана, живший в уединенном месте среди холмов, обнаружил у себя в доме незнакомую молодую женщину, прекрасную обликом, со сладким, нежным голосом. Крунху был холостяком, и ему трудно было управляться со всем хозяйством после смерти своих родителей. Странная незнакомка без лишних слов принялась выполнять всю работу по дому, приготовила ужин, подоила корову и вообще взяла на себя все обязанности хозяйки дома. Ночью она легла рядом с Крунху и с тех пор жила с ним как жена. Они горячо любили друг друга. Имя ее было Маха.

Однажды Крунху решил отправиться на большой королевский праздник. Там не только проводились состязания воинов и поэтов. В Эмайн Махе гремела ярмарка, устраивался для всех гостей пир и ожидались скачки. Маха просила мужа не ходить туда – ведь она вот-вот должна была родить, но Крунху упорствовал. Он так любил шумные праздники и зрелища. Тогда Маха сказала:

— Тогда не говори обо мне на празднике, ибо я останусь с тобой до тех пор, пока обо мне не заговорят.

И Крунху пообещал это жене. На следующий день он отправился на праздник и вместе с другими гостями стал смотреть скачки. Две королевские лошади там брали приз за призом, и люди говорили: «Нет никого в Ирландии быстрее, чем эта пара королевских скакунов».

Тогда Крунху, забыв о своем обещании, воскликнул, да так, что его все услышали:

— Моя жена может бежать быстрее, чем они.

Фергус был раздосадован, что кто-то сомневается в достоинствах его коней, и решил проучить хвастуна.

— Я не отпущу тебя до тех пор, пока сюда не явится твоя жена и не обгонит моих скакунов.

За Махой послали гонцов и привели ее на праздник. Король велел ей приготовиться к состязанию.

— Но я вот-вот должна родить, — стала она упрашивать короля, но тот был неумолим.

Тогда Маха обратилась к тем, кто стоял рядом:

— Помогите мне, — вскричала она, — во имя матерей, которые произвели вас на свет! Дайте мне короткую отсрочку, пока я не разрешусь от бремени.

Но король и толпа не хотели и слышать об отсрочке.

— Тогда приведите коней, — сказала Маха, — и за ваше бессердечие вечный позор и тяжелое проклятье падет на ваши головы.

Маха пустилась в бег вместе с лошадьми и обогнала их, но, достигнув финиша, она с криком, корчась от боли, упала и произвела на свет мальчика и девочку. И пока она кричала, все вокруг также почувствовали жуткую боль. Все испытали те же схватки, что и роженица.

Маха первая оправилась от боли и, прижав к груди новорожденных малышей, провозгласила:

— Улады, мужчины Ульстера. С этих пор вы в момент величайшей нужды и опасности вы будете слабы и беспомощны, как женщина при родах, и до девятого поколения проклятие это не оставит вас.

И тут к Махе первой подбежала крестьянская девушка. Звали ее Луайне. В руках она держала здоровенную палку. Она помогла роженице, приняла у нее малышей. Махе же, опершись на палку, твердо встала на ноги.

Люди, насмехавшиеся над ней, тоже стали приходить в себя.

И вдруг Маха, глядя на короля, подняла палку вверх и пригрозила ему. И в тот же миг Фергус будто согнулся пополам от боли. Вскоре, однако, преодолел недомогание и снова выпрямился, развернулся и покинул состязания.

Затем Крунху отвел Маху в повозку, а Луайне отнесла туда двух новорожденных детей – мальчика и девочку. Супруги не разговаривали, ехали молча.

Вдруг Крунху с высоты повозки увидал кого-то лежащего в канаве. Маха тоже спустилась к нему, опираясь на палку. Это был молодой человек, одетый по-военному. Маха нагнулась к нему, потрогала кончиком палки. Воин зашевелился.

Крунху помог ему подняться, усадил в телегу.

Втроем они проехали по дороге некоторое расстояние. Молодой человек выглядел очень побитым и стонал. О себе он так и не смог ничего толком сказать, кроме того, что его зовут Лаэг.

На повороте к хутору Крунху он соскочил с повозки и пошел дальше сам. Крунху решил, что Маху надо отвезти домой скорее, взял валявшийся у его сидения прут и стал погонять лошадь. Через некоторое время Крунху заметил, что из-за крупа лошади ему не видно пути. Он решил, что повозка просела и еще быстрее стал погонять, не обращая внимание на дорогу, которую знал наизусть. Вскоре он понял, что дело не в повозке. Лошадь внезапно выросла и стала размером напоминать небольшого дракона.

Маха не смогла или не захотела объяснять, что происходит.

Дома Крунху и Маха занялись новорожденными детьми, и только к вечеру Крунху, подойдя к повозке, присмотрелся к пруту, которым гнал лошадь, которая теперь просто не влезала в стойло и была выше дома. На пруте имелись какие-то странные магические письмена, не похожими на те, которыми пишут друиды. Крунху решил припрятать прут и никому не показывать, а Маху попросил молчать про выросшую лошадь.

СТ:

1.       Припрятанный прут с магическими письменами.

2.       Общая с Махой: «выросшая» лошадь.

Гейс: