Ultima Ratio

"— Меж тем он никто. У него нет ни короны, ни золота, ни благославения богов — только кусок заостреннои стали.

— Этот кусок стали имеет власть над жизнью и смертью.

— Истинно так... но если нами правят люди с мечами, почему мы тогда притворяемся, будто власть принадлежит королям? Почему сильный мужчина с мечом подчиняется ребенку вроде Джоффри или пропитаному вином олуху вроде его отца?

— Потому что короли, как мальчики, так и пьяные олухи, могут позвать других сильных мужчин с мечами."

(Дж. Мартин "Битва королей")

 

     Тишину маленькой пограничной крепости неожиданно прервал громкий рев боевой трубы. Играли срочный сбор, это знали даже женщины привыкшие жить в условиях нескончаемых войн своих мужей. Случилось что-то непредвиденное, требующее присутствия каждого из немногочисленных обитателей форта.

     В обеденном зале обнаружился хмурый барон Фридрих фон Манхайм, правитель окрестных земель и сюзерен почти всех присутствующих в крепости. Барон восседал во главе стола, склонившись над измазанным кровью пухлым конвертом из свиной кожи. Рядом с ним стояла баронесса Доротея Оттингер, поджав губы и сложив на груди руки. А чуть поодаль что есть мочи трубил сбор оруженосец сэра Гельмута фон Эйченхолза Альбрехт Эрфюрт.

     Барон Фридрих обвел ввалившихся в зал подданных мутным взглядом и знаком приказал им сесть вокруг стола. Затем взял окровавленный конверт и помахал им в воздухе.

      — Узнаете? – барон смачно шлепнул конверт на стол. – Это те бумаги, про которые я говорил вам за обедом. Только что мне их доставил командующий третьего дозорного разъезда.

      Баронесса обжигала присутствующих холодным взглядом даже не пытаясь занять место за столом. Барон принялся обходить комнату, продолжая сообщать встревожившую его новость громким нервным басом:

     — Тут все: карты, планы атаки, договоры о снабжении. Даже заранее заготовленное извинительное письмо для короля! И этот конверт пытался провезти к нашему врагу какой-то шпион! Как?! Как конверт оказался у шпиона, я вас спрашиваю?

     Барон не смог больше ходить и опустился на свой стул. Крепость была гарнизонной, и служила только для охраны границы, а потому не была рассчитана на прием подобных знатных гостей, и барону приходилось довольствоваться такой же грубой мебелью, что и остальным. Разве что его стул покрывала красная ткань.

     — Если бы не наша доблестная разведка, все бы пошло прахом, — продолжил барон, уже почти успокоившись. — Вся подготовка, вся эта таинственность, все потраченные на войну деньги. Ваши сто пятьдесят пикейщиков, сэр Гельмут, и ваши полторы сотни лучников, сэр Ульрих. Все потраченные на их обмундирование и снабжение деньги пошли бы по ветру. Не говоря уж обо мне.

     Сидящие за столом молча обменивались непонимающими взглядами, пытаясь разобрать к чему клонит барон, однако, говорить им никто не разрешал и спросить самого Фридриха фон Манхайма никто не решался.

     — Про конверт знали только вы, вдевятером, — закончил барон. – Я сам рассказал вам о нем за обедом. Шпиону наши планы выдал кто-то из вас. Никому из нас, думаю, не нужно, что бы эта неприятность повторилась, а потому даю вам три дня. Через три дня предатель должен болтаться в петле на главных воротах! А если через три дня петля окажется пустой, то в нее отправится кто-то по жребию. Можете идти.

     Так и не получившие право задавать вопросы обитатели форта сочли за лучшее не злить барона и поскорее разойтись выполнять распоряжение.

 

                                                                                                 

 

Барон Фридрих фон Манхайм

Рыцарь. Правитель земель Манхайм и вассальных провинций. Жесткий и своенравный правитель, но и, как настоящий барон, большой любитель пиров, охоты и войн. Предан своему королю, что, впрочем, не распространяется на королевских родственников.

Баронесса Доротея Оттингер

Высокородная дама. Жена барона, но главное - мать его наследника. Немногословная, что, впрочем, не значит незаметная. Прекрасно знает, где у рыцаря латы, а где всего лишь завязки от них. Кроме дамы сердца может еще быть дамой печени.

Сэр Гельмут фон Эйченхолз

Рыцарь. Господин провинции Эйченхолз и вассал барона Фридриха фон Манхайма. Старый преданный господину вояка, участвовавший во множестве битв, что не лучшим образом отразилось на его здоровье. Из-за артрита всегда ходит в кольчуге. Начисто лишен чувства юмора.

Сэр Ульрих фон Гарнерфелд

Рыцарь. Господин провинции Гарнерфелд и вассал барона Фридриха фон Манхайма. Молодой амбициозный юноша, только-только ставший рыцарем. По-юношески вспыльчев, весел и целеустремлен.

Аннелиза Гарнерфелд

Где мелькает она, там искрятся даже латы. Не говоря уже о их носителях. Именно за это встречные священники при виде ее начинают трястить мелкой дрожью, а затем не менее истово угрожают карами небесными. Ее голос слышат, наверное, даже глухие, хотя бы потому, что он не затихает.

Магдалена Эйченхолз

Дочь рыцаря, невеста рыцаря... Единственная, кто по-настоящему любит своего папу, к вящему удивлению окружающих. Слегка мечтательна и рассеяна, но, говорят, именно это отличает невест от законных супруг. Ухаживания жениха принимает с подобающим снисхождением, но шарфики на латы Ульриха поставляет исправно.

Моисей Шалтиэль

Купец-иудей, привезенный сэром Эйченхолзом из столицы. Старый и прагматичный торговец, многое повидавший в жизни. Считает, что во всех его несчастьях виноваты храмовники. Приехал в крепость со своей дочерью Рахиль.

Рахиль Шалтиэль

Невзрачность внешности успешно компенсирует толстый кошель ее отца, который иногда обещает даже дать за ней приданное. Хотя и сама считает без всякого абака быстрее любого купца, и всегда, что характерно, в свою пользу. Истинная дочь Моисея.

Альбрехт Эрфюрт

Застенчивый молодой человек, оруженосец сэра Гельмута. Хорошо знает этикет и умеет держать в руках оружие. Часто выглядит уставшим и сонным, но только из-за того, что Эйченхолз часто его гоняет, вознамерившись сделать из Альбрехта настоящего рыцаря.

Шут Джестер

Шут барона Фридриха. Уже немолодой человек, с отменным чувством юмора. Великолепно играет на лютне и слагает баллады, за что очень ценим бароном. В одинаковой степени циничен и груб, что нравится простолюдинам, а также изящен и остроумен, когда угождает знати. Какой он на самом деле, понять невозможно. Шут барона Фридриха. Уже немолодой человек, с отменным чувством юмора. Великолепно играет на лютне и слагает баллады, за что очень ценим бароном. В одинаковой степени циничен и груб, что нравится простолюдинам, а также изящен и остроумен, когда угождает знати. Какой он на самом деле, понять невозможно.