Оранжевый Верблюд

ары глухо постукивают в стаканчике, а потом весело скачут по доске. У одного из игроков чалма сбилась, съехала на ухо и предательски обнажила лысину.

— Пянджи-ду. — Узловатые пальцы передвинули одну шашку на семь позиций и закинули зары в стаканчик.

—Ду-шеш.

— Э, э, погоди, дорогой... Клянусь Иллахом, ты взял две с головы!

— Взял, остроглазый. У меня куш!

— Ну и что — куш? Ты при куше две с головы брать можешь только в первый ход!

— Ты будешь меня учить в нарды играть? Я для отца зары стал кидать, еще когда ходить не умел!

— Ай, дорогой, ты думаешь — самый умный, да? Ну и что, что ты ходить не умел! А я как раз в это время уже и ходил, и играл!

Игра оставлена, доска покосилась, шашки съехали со своих мест, стаканчик с зарами приготовился упасть на камни у городских стен. Игрок со съехавшей чалмой потерял, наконец, свой головной убор, в попытке поймать его неловко зацепил за выбившийся кончик ткани, и тюрбан покатился вниз, разматываясь по дороге. Только проследив за ним, они заметили, что за спором у ворот города наблюдает ладный высокий человек, восседающий на верблюде в ярко-оранжевой попоне. Немного поодаль степенно покачивалась небольшая группа из еще четырех бактрианов, к двум из них были прилажены повозки с такими же оранжевыми балдахинами. А на дороге маячил хвост последней верблюдицы торгового каравана, шествовавшего в караван-сарай. Видимо, все они прибыли вместе.

Стражники тут же спрыгнули с пристенка, встали по бокам ворот на солнцепек и приняли наиболее воинственные позы.

— Уважаемые! — проговорил незнакомец, дотронувшись рукой до лба в знак приветствия, — Меня зовут Тагир ибн Фарух. Дозвольте войти в ваш славный город, да сияет Солнце над ним во веки веков. И подскажите, почтенные стражи, как мне и моим людям попасть к наместнику?

— Солнце и так над ним, о странник, и сияет, как видишь, и светит, и греет немилосердно, — один из стражников, в пылу спора уронивший чалму, одной рукой намотал на голову ткань, а вторую сложил в какое-то подобие щепотки. — Просто так никуда проехать мы тебе не дадим. Бакшиш, дорогой, — щепотка прояснила свою сущность, большой палец в ней быстро-быстро задвигался по подушечке указательного. — Десять беш-кумыш! 

Второму стражу попона явила чудную надпись в затейливых завитушках. «Оранжевый верблюд», — прочел он с трудом.

— А ты с чем пожаловал, почтенный? — Грамотный страж подмигнул своему коллеге в свеженамотанной чалме.

— Я привез цирк в ваш гостеприимный город, 
 Тагир ибн Фарух весело засмеялся в черную бороду, — За что же такая большая плата, о грозные стражи, подобно ифритам оберегающие неприступность городских врат?


Грамотный, вообразив себя ифритом, сразу приосанился и втянул пузо, а страж в чалме выпятил челюсть и, наверное, исторг бы пламя, но, вспомнив о бакшише, повторил:

— Десять беш-кумыш! 

— Ты что, дорогой, — умеющий читать страж выкатил глаза, — он же цирк привез! Это стоит дороже — Пятнадцать! А деньги пойдут на благо города, конечно же. Вот, у нас тут камень покосился, — грамотный важно указал пальцем за себя точно на тот самый камень, с которого так и не упала игровая доска. 

— Дай ему денег, Тагир, — раздался голос из повозки.

Тагир отвязал с пояса кошель, отсчитал десять монеток в уч-кумыш, потянулся было передавать их грамотному, но рука на полпути схлопнула деньги в кулаке. — Так как же нам проехать к наместнику, о бдительные стражи?

Вид монет заворожил игроков, они даже забыли возмутиться меньшей суммой. Не отрывая алчущих глаз от тагирова кулака, стражник в чалме махнул за себя.

— Дом наместника эмира Рашада ибн Адиля находится на большой площади. Вот за этим поворотом увидишь высокий Минарет-С-Часами, на него и иди. А по другой улице твой караванчик и не пройдет. А немного дальше будет базарная площадь — там есть караван-сарай «Досточтимый ишак» - оттуда только сегодня съехали постояльцы.

— Заходите, — громко проговорил Тагир циркачам и, пока процессия, цепляясь фургонами, пробиралась через ворота, нарочито медленно стал отсчитывать деньги каждому стражнику отдельно.

— Но здесь только десять уч-кумыш! — закричал грамотный, еще раз пересчитав свои и чужие, для верности перекусав монеты и деланно возмущаясь сквозь радость от привалившего куша.

— А пятнадцать на двоих не делится, дорогой! — Тагир ловко натянул поводья у указанного поворота и скрылся.

Минарет-С-Часами действительно было сложно не заметить, сразу за поворотом он стал хорошо виден. Тагир и Мустафа направились к дому наместника, остальные же поехали вперед и вскоре уже читали вывеску постоялого двора на площади. "Досточтимый ишак" - гласила та и обещала «приют, тень и воду путникам, верблюдам и мулам». Ишакам почему-то ничего не гарантировалось. Труппа направилась размещаться. Им повезло — незадолго до этого город покинул караван с пряностями и благовониями, повсюду до сих пор были слышны запахи кумина и мускуса.  

В богатых покоях Мустафу и Тагира встретил безмолвный стражник, выслушал, дал знак ждать и вышел. Через некоторое время он вернулся и повёл прибывших по открытой галерее. Доведя их до фонтана во внутреннем дворе, он так же безмолвно поклонился, сложил руки на груди и встал за хозяином. Гости почтительно поклонились и дотронулись пальцами правых рук до лбов.

Хозяин же возлежал за дастарханом, обмахиваясь веером и аккуратно забирая в рот то инжир, то урюк. Сделав приглашающий жест, он дождался, пока путники усядутся на подушках и велел принести им чаю. Острым взглядом определив в Мустафе главного, наместник важно заговорил с ним:

— Ты хотел побеседовать со мной, лицедей? Я слушаю тебя, - около каждого гостя оказалось по маленькой пиале и чайничку, они даже не поняли — откуда.

— Меня зовут Мустафа ибн Ибрагим, а это мой друг и казначей, Тагир ибн Фарух. Я и мой цирк приехали выступить в вашем городе, да будет благосклонен Иллах к его куполам. Что пожелаешь за это, о господин?


— Я дам тебе раскинуть твой шатер около лавки Ахмеда-башмачника, там за день проходит много честных единоверцев и место бойкое. Я дам твоим верблюдам воды, корма, а тебе и твоим друзьям -  место в караван-сарае, если хозяин «Ишака» запросил с вас большую плату. Я дам тебе много времени для ежедневных выступлений. Ты мне за это дашь шестьдесят монет из каждой сотни, что сможешь заработать.

— Но господин! Шестьдесят монет — это очень много, да согласится со мной справедливый Иллах, да прославятся его пророки во веки веков. Я готов дать тебе десять... Ну, из уважения к твоему высокому чину — пятнадцать! 

— Ай, лицедей... Ай, ты хороший шутник, видит Иллах - твой цирк много заработает, ты меня уже насмешил! Сорок пять монет и только потому, что я хорошо покушал и у меня есть настроение слушать твои забавные речи.

— Велик Иллах! Ты занимаешься грабежом при высоко стоящем солнце, честный человек. Двадцать пять монет или я не буду развлекать народ твоего города, да будет он славен и цветущ.

— И что же ты сделаешь, Мустафа ибн Ибрагим? Пойдешь в другой город? Да него две ночи пути, ты в дороге потеряешь столько же, сколько сейчас жалеешь отдать моей мудрости. Тридцать пять монет.

— Огонь твоей мудрости сияет, как звезды ночью. Хорошо. Тридцать монет.

— Велик Иллах. Ты понравился мне, смешной человек. И шурпа сегодня удалась. Тридцать монет, пусть будет по-твоему. Завтра мои слуги приготовят для тебя площадь, а пока передохни с дороги. Но помни, во вверенном моим попечениям городе я всюду имею уши и глаза. Вздумаешь обмануть - окажешься в зиндане, лицедей. Я скормлю тебя шакалам. 

 

 

* * * * *

же на рассвете следующего дня хозяйки, пришедшие на базар за самым свежим каймаком, были удивлены работой, кипевшей около лавки Ахмеда. Сам Ахмед сидел важным беем, важно всем кивал головой в знак приветствия, оглаживал бороду и вел себя так, как будто это ему строят новый дом, а не для цирка — подмостки. Новость о вечернем представлении разошлась быстро; дети в этот день были такими послушными, что матери не узнавали их, пастухи пригнали стада раньше положенного, а известный своей ленью Дилшод-плотник починил, наконец, калитку, чем несказанно удивил тещу.

Солнце еще не село, а площадь была уже полна народа. Продавцы воды, шербета, жареных тыквенных семян, навата и курта тут же задрали цены, поминутно ругались друг с другом за клиентов, с клиентами о цене и с невесть откуда взявшимися стражниками о торговле в неразрешенном месте. В пять часов вечера всю эту суматоху прервали пронзительные звуки карная. Представление началось!

  

МУСТАФА

Основатель цирка «Оранжевый верблюд». Путешественник, авантюрист и хитрец, у него всегда в запасе тысяча историй о странствиях, сам ходжа Зафар-ад-Дин обзавидуется. Холостяк в самом расцвете лет.

  

ДЖАФАР

Жонглер и карточный фокусник. В труппе "Оранжевого верблюда" со дня основания. Ловкач и выдумщик. Любит повеселиться, особенно в компании своего неразлучного друга – Моргана.

 

  

МОРГАН 

Рыжеволосый скотт, мастер Огня и канатоходец, друг жонглера Джафара. В труппе со дня его основания. Будучи иноземцем, много знает о Сарахоне. Страстный игрок в карты.

  

  ХАСАН

 Фокусник высокой квалификации. Достать из тюрбана голубя или вырастить цветок на ладони – это к нему. Иногда выглядит задумчивым. Или загадочным? Впрочем, фокусникам положено напускать туману. Женат на Халиде.

  

 ХАЛИДА

 Жена Хасана, помогает ему во время представлений. Спокойная тихая женщина, везде следующая за мужем. Они – отличная пара, работают в цирке давно и с удовольствием.

 

 

 

  

 ТАГИР

Три в одном – силач, охранник и казначей цирка. Обучает Аллат восточным единоборствам, на основе чего придуман новый номер — гвоздь программы.

 

 

 

  

ЗУЛЬФИЯ 

Молодая красавица, танцовщица со змеей, предпочитает не открывать своего лица на представлениях из-за природной скромности.

 

   

 АЛЛАТ

 Юная воинственная дева, дрессировщица, на плечах которой часто можно увидеть двух летучих ящериц, гуанавов, отличающихся скверным нравом. Да и самой Аллат тоже палец в рот не клади…

 

 

РАШАД  

Наместник эмира, да продлит Иллах его годы, в славном городе Харакарасе. Без сомнения честный и достойный человек, который однако умел блюсти свою выгоду. Ревнитель веры, благочестивый господин.

 

   

ФИРДУС 

Хозяин караван-сарая «Досточтимый ишак», что на базарной площади Харакараса. Радушный и хлебосольный человек, характер мягкий, неженат. Охотно выслушает любого, кто хочет ему что-то поведать.

 

 

  ЮНУС

 Местный бездельник и сплетник. Последние годы работает с сёстрами у Фирдуса, но, в отличие от них, больше болтает. Человек добрый, но тайны ему доверять не стоит.

 

 

 

 ДЕРВИШ

Бесноватый безумный старик, время от времени страдающий от падучей. Живет на рыночной площади, на ночь Фирдус забирает его переночевать у себя во дворике. Добрые жители города приносят ему лепешки и верблюжье молоко.  

 

МАРИЯ  

Горожанка лет тридцати, непостижимым образом оказавшаяся ночью в караван-сарае. Мила, добра, приветлива, заботлива.

 

Саани

Солнце-Саани восседала когда-то по правую руку от Дурги и освещала нашу жизнь. Культ проклятой Дурги уничтожен, но кто-то нет-нет да обмолвится, назвав дневное светило Саани.

Ашер

Луна-Ашер восседала когда-то по левую руку от Дурги и хранила сны. Культ проклятой Дурги уничтожен, но кто-то нет-нет да обмолвится, назвав ночное светило Ашер.

Дурга

Кровожадная, жестокая, ненасытная богиня, чей культ уничтожен во имя Иллаха.

Мустафа

Основатель цирка «Оранжевый верблюд». Путешественник, авантюрист и хитрец, у него всегда в запасе тысяча историй о странствиях, сам ходжа Зафар-ад-Дин обзавидуется. Управляющий такой диковинкой, как бродячий цирк, умный, изворотливый, сильный (оцените эти плечи и эту спину), во всех отношениях симпатичный и при этом - холостяк. Право слово - удивительно!

Джафар

Жонглер и карточный фокусник. В труппе "Оранжевого верблюда" со дня основания. Ловкач и выдумщик. Любит повеселиться, особенно в компании своего неразлучного друга – Моргана. Вы не смотрите, что он озорной, как мальчишка - Джафар уважает старость, вежлив и почтителен.

Морган

Рыжеволосый скотт, мастер Огня и канатоходец, друг жонглера Джафара. В труппе со дня его основания. Будучи иноземцем, много знает о Сарахоне. Страстный игрок в карты. Морган не только циркач, но и знахарь. Лучше всего, конечно, справляется с ожогами, но и другие хвори ему под силу.

Хасан

Фокусник высокой квалификации. Достать из тюрбана голубя или вырастить цветок на ладони – это к нему. Вы видели, как одна половинка разрубленной напополам женщины улыбается, а вторая - покачивает расшитой туфелькой? А мы видели. Хасану это под силу. Иногда выглядит задумчивым. Или загадочным? Впрочем, фокусникам положено напускать туману. Женат на Халиде.

Халида

Жена Хасана, помогает ему во время представлений. Спокойная тихая женщина, везде следующая за мужем, настолько верная и преданная, что сопровождает мужа в путешествиях, помогая ему в работе. Даже на базар они стараются ходить вместе, а если Халида всё-таки отлучается, то старается вернуться как можно скорее. Такая любовь! Они – отличная пара, работают в цирке давно и с удовольствием.

Тагир

Три в одном – силач, охранник и казначей цирка. Обучает Аллат восточным единоборствам, на основе чего придуман новый номер — гвоздь программы. Разозлить Тагира? Огорчить Тагира? Удивить Тагира? С таким же успехом вы можете попробовать разозлить каменную стену, огорчить мельничный жернов, удивить песчаный бархан

Зульфия

Молодая красавица, танцовщица со змеей, предпочитает не открывать своего лица на представлениях из-за природной скромности. Восемнадцатилетняя красотка станет кому-то прекрасной женой: помимо красоты и кроткого характера, она ещё не падка на соблазны, экономна и умеет прекрасно торговаться.

Аллат

Юная воинственная дева, дрессировщица, на плечах которой часто можно увидеть двух летучих ящериц, гуанавов, отличающихся скверным нравом. Да и самой Аллат тоже палец в рот не клади… Кинжалы из её рук летят в цель так, как будто она подходит к мишени и втыкает их. Она норовиста, как лучшая абарская кобылица.

Мария

Одинокая женщина, живущая неподалёку от Южных ворот и Минарета-С-Часами, горожанка лет тридцати, непостижимым образом оказавшаяся ночью в караван-сарае. Мила, добра, приветлива, заботлива. Не унывает, даже попав в зиндан, видимо, в её жизни всё складывается удачно

Фирдус

Хозяин караван-сарая «Досточтимый ишак», что на базарной площади Харакараса. Радушный и хлебосольный человек, характер мягкий, неженат. Охотно выслушает любого, кто хочет ему что-то поведать. Вечно в хлопотах, аки пчела. Дополнительно взял на себя заботу о безымянном дервише: каждый вечер забирает его с базарной площади во дворик "Досточтимого ишака" и устраивает спать на топчане, укутывая в одеяла.

Кумыш

Ослик Фирдуса

Дервиш

Бесноватый безумный старик, время от времени страдающий от падучей. Откуда он пришёл? Кто он? Как его зовут? С кем разговаривает он? Сие неведомо даже ему самому. Живет на рыночной площади, на ночь Фирдус забирает его переночевать у себя во дворике. Добрые жители города приносят ему лепешки и верблюжье молоко.

Юнус

Местный бездельник и сплетник. Последние годы работает с сёстрами у Фирдуса, но, в отличие от них, больше треплет языком, чем работает. Человек добрый, но тайны ему доверять не стоит. Не спрашивайте его ни о чём по секрету - язык за зубами он не удержит.

Рашад

Наместник эмира, да продлит Иллах его годы, в славном городе Харакарасе. Без сомнения честный и достойный человек, который однако умел блюсти свою выгоду. Ревнитель веры, благочестивый господин. Однако дурные языки болтают, дескать, жаден, несдержан до женщин, выпивки и игры в карты, но это всё – явные враки завистников.